Георгий Граубин

Человек, что мне построил дом,
Был чужим,
Он не был мне знаком.
Но с улыбкой светлой на лице
Думал он о будущем жильце.

Был не друг и вовсе не родня
Тот, кто шил рубашку для меня.
Но и он, орудуя иглой,
Обо мне подумывал порой.

Никогда нигде я не встречал
И того, кто туфли мне тачал.
А ведь он с собой наедине
Размышлял частенько обо мне.

Сколько их, друзей, в моей стране
Что всё время помнят обо мне!
Да и я ведь думаю о них,
Сочиняя песню или стих.

— Спросил я Лежебокина:
— А ну-ка расскажи,
За что так ненавидишь ты,
Не любишь падежи?
Давным-давно все школьники
Их знают назубок.
Их за два года выучить
Лишь ты один не смог.
Ответил я рассерженно:
-В том не моя вина.
Пусть им сперва ученые
Изменят имена.
Ведь я падеж творительный
Нарочно не учу:
Трудиться,
А тем более
Творить я не хочу.
Такой падеж, как Дательный
Я с детства не терплю.
Давать, делиться чем-нибудь
С друзьями не люблю.
Предложный ненавижу я:
Чтоб не учить урок,
Приходиться выдумывать
Какой-нибудь предлог.
А на падеж Винительный
И вовсе я сердит:
Отец во всякой шалости,
Всегда меня винит.
— Да, переделка, кажется,
Серьезная нужна.
А сам ты смог бы новые
Придумать имена?
— Давно придумал:
Взятельный,
Грязнительный,
Лежательный,
Губительный,
Ленительный,
И, наконец, простительный

Каракули замечу

В шеренгах строк косых

И тут же вам отвечу,

Кто накарябал их.

Вот выведена точка

Во весь тетрадный лист.

Не мяч ли это?

Точно:

Так пишет футболист.

А вот вопрос с колечком,

Приплюснутый слегка.

Ну, это уж, конечно,

Тетрадка рыбака!

Вот П на толстых ножках —

Какой забавный вид!

Лишь только городошник

Такое сочинит.

У Т воздушность в теле,

Того и жди — взлетит.

Воздушные модели

Хозяин мастерит.

Хоть в букве У все гладко,

Да слева нет крючка.

Типичная рогатка

Заядлого стрелка!

И уж совсем отменна

Лентяева тетрадь:

Из Н он непременно

Соорудит кровать!

У козы капустный день:
Забредя в капусту,
Кочаны грызет коза
С хрумканьем и хрустом.
У соседей-старичков
День большой печали:
Понапрасну той козе
«Уходи!» кричали.
После стали подавать
Горестные знаки.
И устроил я козе
День большой собаки.
Пса спустил с цепи,
Козу,
Пес поймал с поличным,
И сумбурный, грустный день
Стал для всех отличным!
За исключением той козы.

У природы пауки
Взяли чудо-челноки
И работают всё лето
От рассвета до рассвета
В хвое, в листьях бересклета,
На опушке, у реки.
Еле видимую пряжу,
И проворны, и быстры,
Ткут они не на продажу,
А для ловли мошкары.
В лес хожу я на рассвете,
Хитроумно сплетены,
Всюду маленькие сети
Серебрятся, чуть видны.
Где ж охотник? Вот же он:
Спит и видит сладкий сон.
От ловушки тонкий тросик
Прямо к лапке проведён!
Тронул сеть я — и паук
Побежал в свой ловчий круг.
Но его я успокоил:
— Это я, прости уж, друг.
Раз не каждый верит в слово,
Пусть все видят, кто не слеп:
У охотника любого
Очень-очень трудный хлеб.

Хочется надеяться,
Что записан ты
В эту школу мудрости,
Школу доброты.
Многие столетия
В ней урок ведёт
Добрый и отзывчивый
Рыцарь Дон Кихот.
На пустынном острове,
Морем окружён,
Борется с невзгодами
Славный Робинзон.
Дружит с Томом Сойером
Гекльбери Финн.
Трудно жить нерадостно, если ты один!
В этой школе учатся даже старики,
Хоть учится стареньким
Вроде не с руки.
Крупные учёные,
Как не заняты,
Тоже ходят в тихую
Школу доброты.
Громко в тихих комнатах
Здесь не говорят.
За столом задумчиво
Книги шелестят.
И уже, наверное
Догадался ты,
Что это за тихая
Школа доброты.
Этот мир особенный,
Этот мир велик,
Умных, занимательных
И сердечных книг.

Когда я в путь-дорогу снаряжаюсь,
Я алфавитом так распоряжаюсь.

Колёса делаю из «О»,
Вставляя ось и спицы,
Чтоб можно было далеко,
Хоть до Москвы, катиться.

Приехав в лес, в один момент
Два «Л» в песок вбиваю.
Поверх на жердь кладу брезент
И дом сооружаю.

А в нём два «П» вбиваю в пол,
Кладу фанеру – вот и стол.

Ещё два «Х» неплохо вбить,
Чтоб можно для печурки
На этих козлах распилить
Смолистый ствол на чурки.

Но чтоб забить не кое-как,
А прочно и надёжно,
С собой беру я твёрдый знак,
Хоть что забить им можно.

В палатку-дом я спать иду,
«Н» растянув вот так.
Ну, а под голову кладу,
Конечно, мягкий знак.

Я живу на самой длинной долготе:
За Байкалом в славном городе Чите.
Здесь деревья удивительно длинны:
Достают макушкой чуть не до луны.
Да и люди проживают им под стать:
До макушки вам рукою не достать!
Здесь дороги от села и до села
Подлиннее, чем от Курска до Орла.
И зима у нас, конечно же, длинна:
Чуть не летом начинается весна!
Широка у нас в Чите и широта:
Этим тоже отличается Чита.
Удивляет новичков такая ширь:
Больше Франции Восточная Сибирь.
Широки у нас просторы, велики:
Пади шире Волги-матушки реки.
А душевная людская широта —
Это тоже забайкальская черта.
Правда, осень в Забайкалье коротка —
Не длинней она, чем нос у кулика.
Длинно люди не умеют говорить.
Но за это и не стоит их корить!

Всякими были они,
Добрые мамины руки.
Помню их в светлые дни,
В горькие годы разлуки

В детстве они, как броня,
Нас от беды прикрывали,
Мази втирали в меня,
За руку ласково брали.

Быстро стирали бельё,
Шили рубашки и брюки.
Помню, как детство своё,
Добрые мамины руки.

Как- то принес я дневник,
Летопись собственной лени.
Руки застыли на миг,
Скорбно легли на колени.

Лучше б отец накричал,
Шлепнул во имя науки!..
Стыдно, что я огорчал
Добрые мамины руки.

С мамой, мой маленький друг,
Так поступать не годится.
Не огорчай её рук,
Чтобы потом не стыдиться.

Кто во что в лесу играет?

Знают все, что прятки

Любит папа-соболь,

Дети-соболятки.

Пёстрые сороки,

Птицы тараторки,

Влюблены в дразнилки

И скороговорки.

У лисицы с волком

Хищные замашки,

Не играйте, зайцы,

С нами в поддавашки!

Белки покачаться

На ветвях не прочь.

А ондатры – в озере

Воду потолочь.

Дикие олени

Выбрали «пятнашки»,

Ведь у них красивые

Пятна на рубашке.

Играют в «полосатики»

Неспроста, не вдруг

Чуда полосатые –

Тигр и бурундук.

Вот бы ещё в клеточку

Зверя подобрать,

Чтобы на спине его

В шахматы играть!

Приглянулось папе с мамой
Жить в таёжной стороне,
Чуть не в самом центре БАМа,
Мне с братишкою – вдвойне.

Возим мы зимой с реки
Ледяные глыбы.
В них – замёрзшие ленки,
Сказочные рыбы.

Летом ходим за моховкой,
Чудо-ягодой лесной.
Если ты не очень ловкий –
Не достанешь ни одной!

Надо к ним ползти по мхам
До седьмого пота.
Потому что там, где БАМ, —
Топи да болота.

Оттого что там, где БАМ,
Топи да болота,
Непроста у пап и мам,
Нелегка работа!

Рубят просеки они –
Валят лес, корчуют пни, —
Разбирают скалы.
Перемалывают грязь,
Через пади тянут связь,
Через перевалы.

Там, где камешки на дно,
Булькая, уходят,
Насыпают полотно
И мосты возводят.

А потом на полотно
За звеном кладут звено,
Крепко их сшивая.
Шпал и рельсов в них – не счесть.
Вот они-то БАМ и есть –
Магистраль стальная.

Помогает вся страна
Стройке-исполину.
Посылает к нам она
Умные машины.

Экскаваторы сильны,
Роста богатырского.
Им морозы не страшны
Лютые, сибирские.

Краны подъёмные –
Очень огромные.
Скреперы рослые
Очень выносливы.

Великаны-самосвалы
Возвышаются, как скалы,
Как огромный паровоз
Бензовоз,
Цементовоз!
А на бульдозер посмотри:
Как парус нож отвальный…

И люди здесь – богатыри,
Хоть рост у них нормальный.

Очень нужен БАМ Сибири,
Очень нужен БАМ стране!
Нет таких сокровищ в мире,
Как в сибирской стороне.

Чуть не все богатства сразу
Там найдём в одном ряду –
И якутские алмазы,
И витимскую слюду.

Там руда и уголь рядом,
Хоть вагонами бери.
БАМ – дорога к этим кладам –
К Удокану, к Нюренгри.

БАМ торопится, спешит,
Ладно скроен, крепко сшит,
И хребты связав, и реки
Прочной лентой полотна.

БАМ не просто стройка века,
А вторая целина.

Репродукторы утрами
Про погоду говорят.
Всё, что хочешь, есть на БАМе –
Солнце, морось, ветер, град.

Не отметишь точкой БАМ:
БАМ проходит тут и там,
По засушливым и влажным,
По завьюженным местам.

От Байкала до Амура
Долгий путь его лежит
Через станцию Таюра,
Тынду, Чару, Беркакит.

Магистраль бежит к Улькану,
В Чару, в Хани, на Усть-Кут.
Там висят над ней туманы,
Тут ветра её секут!

Все свои участки скоро
Воедино свяжет БАМ.
Замигают светофоры,
Путь давая поездам.

И пойдут они, гудками
Салютуя нам и вам –
Тем, кто жил у нас на БАМе,
Кто читать любил про БАМ.

Плескалась в колодце луна.
Промокла, озябла она.
И я деревянной бадьёй
Достал её вместе с водой.

Я вылил в бочонок луну
И снова взглянул в глубину:
В колодце, мокра, холодка,
Сияла вторая луна!

Я сорок четыре луны
За вечер достал с глубины.
Я сорок четыре луны
Разлил во дворе в чугуны,

В корыта, в лохани, в ковши.
И пили её малыши,
И пили соседи, но вдруг
Всё сразу померкло вокруг:

Закрыло туманом одну,
Сиявшую в небе, луну,
И сорок четыре луны
Вдруг сделались так же темны!

Утром две ладони,
две больших руки
Мыли окна в доме
наперегонки.
Видно, чья-то мама
поднялась чуть свет.
«Мама мыла раму»
помню с детских лет.
Мыли раму скоро.
Только рядом вдруг
Показалась вскоре
Пара детских рук.
А через минуту
с ними заодно
Две руки-малютки
стали мыть окно.
Так они старались,
Что, конечно, там
Места не осталось
Маминым рукам.
Мне всегда приятно
видеть то окно:
Добротой и дружбой
светится оно.

С проседью, с проседью

Стал горох осенью.

Шляпу снял подсолнух:

Детвора, бери!

Обронил крыжовник

С веток

Цвет зари.

Помидор окрасился

В тот же цвет-

В мире лучше красного

Цвета нет.

Стал белее извести

Патиссон,

Располнел и выгнулся

Колесом.

Баклажан был смолоду

Тоже бел.

Постарев, от холода

Посинел.

Время репу тронуло

Желтизной.

Только лук зелёный,

Как весной…

Подпирала

Радуга небосвод

Да, видать, упала

В огород.

Хозяйка сушила

Бельё во дворе,

На воздухе вольном,

На летней жаре.

Бельё хорошо

Просушилось.

Вода из него

Испарилась.

И облачком вверх

Поднялась.

И тучка вверху

Родилась.

И дождик пошёл

Из неё.

И сделалось мокрым

Бельё.

Подошла к ручью лосиха,
Посмотрела свысока:
— Больно мелкий, больно тихий,
Можно выпить в два глотка!

Муравей возился долго,
Из хвоинок строя плот:
— Это Лена или Волга?
Вот бушует, вот ревёт!

Пролетает самолёт
Высоко-высоко.
Как, наверное, ему
В небе одиноко!

Скалы голые внизу,
Да леса, да горы.
Оглушительно ревут
От тоски моторы.

Видно, знают, что случись
Что-нибудь в дороге,
Им ни с неба, ни с земли
Не придёт подмоги…

Самолёт, не упади,
Самолёт, мужайся,
Поднимайся не спеша,
Медленно снижайся!

Ты следи за ним, Земля,
Днями и ночами,
Путь указывай ему
Радиолучами.

Одинокому, ему
В небесах несладко.
Пусть же будет у него
Мягкою посадка!

Обыкновенный старичок

Живёт у нас в дому.

Детей в его квартире нет,

Не ходим мы к нему.

Он одиноко под окном

На лавочке сидит,

Как будто в прошлое своё,

Закрыв глаза, глядит.

Кричит над ухом детвора:

— Дедуля, удружи!

Мы будем в салочки играть,

Пальто посторожи.

Коляску женщина везёт:

— Товарищ гражданин!

Вы присмотрите за мальцом,

Я мигом в магазин.

.

А там старушка норовит

К нему приковылять:

— Не затруднитесь ли мою

Собачку прогулять?

Обыкновенный старичок

Готов помочь всегда.

Оденет молча пиджачок,

Покорно скажет: «Да».

Про всё на свете он молчок.

Привыкли мы к тому,

Что просто добрый старичок

Живёт у нас в дому.

Но вот однажды у него

Был скромный юбилей.

В его квартире старички

Сошлись с округи всей.

Их бравым видом детвора

Была поражена:

У старичков на пиджаках

Сияли ордена!

А у соседа больше всех —

Их было ровно шесть.

Медалей разных и значков

И вообще не счесть.

И стали эти старички

Такое вспоминать,

О чем мы только из кино

Да книг могли узнать.

Они сражались за народ

В гражданскую войну.

Кто на Амуре, кто в Крыму,

А кто и на Дону.

Магнитку строили они

И город Комсомольск.

И наконец вошли в Берлин

В составе наших войск.

А скромный старичок-сосед

Имел особый счёт:

Пятнадцать танков он подбил

И даже самолёт!

Приходом этих старичков

Мы были смущены,

Ведь вместе с ними в дом вошла

История страны.

А мы сидели за столом,

Краснея от того,

Что о соседе-старичке

Не знали ничего.

И повторяли каждый день:

— Дедуля, удружи:

Мы будем в салочки играть,

Пальто посторожи!

Не шути с моею дочкой:

Катя ходит в первый класс.

Катя вскакивает ночью

И кричит:

— Который час?

Раньше мы будили Катю,

Нынче Катя будит нас.

Мел у мамы потерялся.

Это дочь наедине

Молча буквы мелом пишет

На полу и на стене.

Не заблудишься теперь:

На двери есть слово «дверь».

По утрам скороговорку

Стала часто слышать мать:

Я наелась на пятерку!

Завтрак тоже был на пять!

Все по новому у нас:

Катя ходит в первый класс.

В приоткрытое окно
Ребятне смотреть смешно:
Дяди в кубики играют,
Как ребята в детсаду.

Пирамидки собирают,
Дуют в детскую дуду.
Тёти песни напевают,
Куклам платьица кроят.

Чистят, гладят, наряжают
Ватных кукол и котят!
Но не смейтесь: эти тёти
На ответственной работе.

Не забавы детской ради
В этот дом приходят дяди.
Люди делают игрушки,
Им забавы не с руки:

Выпускают погремушки,
Лейки, кубики, совки.
Даже в трудный, грозный час
Люди думали о вас.

Укрываясь от бомбёжек
И немецких батарей,
Кукол делали, матрёшек
И игрушечных коней.

Шли на фронт машины, пушки,
Мир спасая от беды.
А весёлые игрушки
Отправлялись в детсады.

Так что это не игрушки —
Делать детские игрушки.