Илья Сельвинский ? Портрет Лизы Лютце
Имя ее вкраплено в набор — «социализм»,
Фамилия рифмуется со словом «революция».
Этой шарадой
начинается Лиза
Лютце.
Теперь разведем цветной порошок
И возьмемся за кисти, урча и блаженствуя.
Сначала
всё
идет
хорошо —
Она необычайно женственна:
Просторные плечи и тесные бедра
При некой такой звериности взора
Привили ей стиль вызывающе-бодрый,
Стиль юноши-боксера.
Надменно идет она в сплетне зудящей,
Но яд
не пристанет
к шотландской
колетке:
Взглянешь на черно-белые клетки —
«Шах королеве!» — одна лишь задача.
Пятном Ренуара сквозит ее шея,
Зубы — реклама эмалям Лиможа…
Уж как хороша! А всё хорошеет,
Хорошеет — ну просто уняться не может.
Такие — явленье антисоциальное.
Осветив глазом в бликах стальных,
Они, запираясь на ночь в спальне,
Делают нищими всех остальных;
Их красота —
разоружает…
Бумажным змеем уходит, увы,
Над белокурым ее урожаем
Кодекс
законов
о любви.
Человек-стервец обожает счастье.
Он тянется к нему, как резиновая нить,
Пока не порвется. Но каждой частью
Снова станет тянуться и ныть.
Будет ли то попик вегетарьянской секты,
Вождь травоядных по городу Орлу,
Будет ли замзав какой-нибудь подсекции
Утилизации яичных скорлуп,
Будет ли поэт субботних приложений,
«Коммунхозную правду» сосущий за двух
(Я выбрал людей,
по существу
Не имеющих к поэзии прямого приложенья,
Больше того: иметь не обязанных,
Наконец обязанных не иметь!),—
И вдруг
эскизной
прически
медь,
Начищенная, как в праздник!
И вы, замзав, уже мягче правите,
И мораль травоеда не так уж строга,
И даже в самой «Коммунхозной правде»
Вспыхивает вдруг золотая строка.
Любая деваха при ней — урод,
Таких нельзя держать без учета.
Увидишь такую — и сводит рот.
И хочется просто стонать безотчетно.
Такая. Должна. Сидеть. В зоопарке.
(Пусть даже кричат, что тут —
выдвиженщина!)
И шесть или восемь часов перепархивать
В клетке с хищной надписью: «Женщина»,
Чтоб каждый из нас на восходе дня,
Преподнеся ей бессонные ночи,
Мог бы спросить: «Любишь меня?»
И каждому отвечалось бы: «Очень».
И вы, излюбленный ею вы,
Уходите в недра контор и фабрик,
Но целые сутки будет в крови
Любовь топорщить звездные жабры.
Шучу, конечно. Да дело не в том.
Кто хоть раз услыхал свое имя,
Вызвоненное этим ртом,
Этими зубами в уличном интиме…
Русые брови лихого залета
Такой широты, что взглянешь — и дрожь!
Тело, покрытое позолотой,
Напоминает золотой дождь,
Тело, окрашенное легкой и маркой
Пылью бабочек, жарких как сон,
Тело точно почтовая марка
С каких-то огромней Канопуса солнц.
Вот тут и броди, и кури, и сетуй,
Давай себе слово, зарок, обет,
Автоматически жуй газету
И машинально читай обед.
И вдруг увидишь ее двою…
Да что сестру? Ее дедушку! Мопса!
И пластырем ляжет на рану твою
Почтовая марка с Канопуса.
И всё ж не помогут ни стрижка кузины,
К сходству которой ты тверд, как бетон,
Ни русые брови какой-нибудь Зины,
Ни зубы этой, ни губы той —
Что в них женского? Самая малость.
Но Лиза сквозь них проступала, смеясь,
Тут женское к женственному подымалось,
Как уголь кристаллизовался в алмаз.
Но что, если этот алмаз не твой?
Если курок против сердца взведен?
Если культурье твое естество
Воет под окнами белым медведем?
Этот вопрос я поднял не зря.
Наука без действенной цели — болото.
Ведь ежели
от груза
мочевого пузыря
Зависит сновидение полета,
То требую хотя бы к будущей весне
Прямого ответа без всякой водицы:
С какими еще пузырями водиться,
Чтоб Лизу мою увидать во сне?
Шучу. Шучу. Да дело не в том.
Кто хоть однажды слыхал свое имя,
Так… мимоходом… ходом мимо
Вызвоненное этим ртом…
Она была вылита из стекла.
Об нее разбивались жемчужины смеха.
Слеза твоя бы по ней стекла,
Как по графину: соленою змейкой,
Горечь и кровь скатились по ней бы,
Не замутив водяные тона.
Если есть ангелы — это она:
Она была безразлична, как небо.
Сегодня рыдай, тоскою терзаемый,
Завтра повизгивай от умор —
Она,
как будто
из трюмо,
Оправит тебя драгоценными глазами.
Она… Но передашь ее меркой ли
Милых слов: «подруга», «жена»?
Она
была
похожа
на
Собственное отражение в зеркале.
Кто не страдал, не умеет любить.
Лиза же, как на статистике Дания,—
Рай молока и шоколада, а не быт:
Полное отсутствие страдания.
В «социализм» ее вкраплено имя,
Фамилия рифмуется со словом «революция».
О, если бы душой была связана с ними
Лиза Лютце!
Как вам это стихотворение?
Сожалеем, но у нас пока нет этого стихотворения в аудиоформате.
Если Вы хотели его услышать, напишите, пожалуйста, в комментариях и мы постараемся оперативно подготовить запись.
Благодарим за понимание!
Анализ стихотворения
Вот что нашлось на YouTube по этому запросу
Сожалеем, если Вы не нашли на нашем сайте то что искали. Помогите нам стать лучше, ответив на 2 вопроса.
Ничего не понимаю в стихах
50.23%
Сам(а) бы сделал(а), но нет нормальной инструкции
20.35%
Нет времени, нужно другим заниматься
29.41%
Также вы можете заказть анализ стихотворения у нас, заполнив форму.
Другие произведения автора
Илья Сельвинский ? Завещание
Завещаю вам, мои потомки: Критики пусть хают и свистят, Но литературные подонки, Лезущие в мой заветный сад, Эти пусть не ...
Илья Сельвинский ? Годами голодаю по тебе
Годами голодаю по тебе. С мольбой о недоступном засыпаю, Проснусь — и в затухающей мольбе Прислушиваюсь к петухам и к ...
Илья Сельвинский ? Юность
Могут пробраться в погреб Завтра чумные крысы. Я тоже буду лысым. Некогда сгибли обры… ...
Илья Сельвинский ? В библиотеке
Пусть сипят голосовые нити, Да и фраза не совсем толкова, Про себя я думаю: «Скажите — Вы могли бы полюбить ...
Илья Сельвинский ? Из цикла «Алиса»: Этюд 13
Имя твое шепчу неустанно, Шепчу неустанно имя твое. Магнитной волной через воды и страны Летит иностранное имя твое.Быть может, Алиса, ...
Илья Сельвинский ? Из цикла «Алиса»: Этюд 10
Пять миллионов душ в Москве, И где-то меж ними одна. Площадь. Парк. Улица. Сквер. Она? Нет, не она. Сколько почтамтов! ...
Илья Сельвинский ? Я это видел
И трупы бредят, грозят, ненавидят… Как митинг, шумит эта мертвая тишь. В каком бы их ни свалило виде — Глазами, ...
Илья Сельвинский ? Гимн женщине
Каждый день как с бою добыт. Кто из нас не рыдал в ладони? И кого не гонял следопыт В тюрьме ...
Илья Сельвинский ? К вопросу о русской речи
Я говорю: «пошел», «бродил», А ты: «пошла», «бродила». И вдруг как будто веяньем крыл Меня осенило!С тех пор прийти в ...
Другие стихи русских поэтов
Игорь Кобзев ? Разноцветье
Гляньте как у нас в поселке Стали колером играть: Стали синие светелки Алой жестью покрывать.Каждый ...
Эзоп ? Орел и жук
Орел гнался за зайцем. Увидел заяц, что ниоткуда нет ему помощи, и взмолился к единственному, ...
Николай Некрасов ? Женщина, каких много
Она росла среди перин, подушек, Дворовых девок, мамок и старушек, Подобострастных, битых и босых… Ее ...
Любовь Столица ? Плотовщики
С полой водою реками бурливыми Тянутся плотовщики. Плесы чертят золотыми извивами, Рыбу сгоняют в пески.Старые ...
Наталья Крандиевская-Толстая ? Идут по улице дружинницы
Идут по улице дружинницы В противогазах, и у хобота У каждой, как у именинницы, Сирени ...
Александр Твардовский ? Елочка
— Елочка, елка, Колкая иголка Где ты выросла? — В лесу. — Что ты видела? ...
Ирина Пивоварова ? Вот бы
Вот бы нашей дочке Не мешали плакать! Как бы в уголочке Стали жабы квакать! Заросла ...
Михаил Дудин ? Ночью, вспоминая ночь
А дерево растет напротив, Само себе лелеет тишь И ветки с листьями торопит, Заглядывая выше ...
Эдуард Асадов ? Скромное признание
Горячо, всей душой, до скончания века Одного я люблю на земле человека. Он — прекрасен! ...
Федор Сологуб ? На щеке прекрасной будетлянки
На щеке прекрасной будетлянки Ярки два лиловыя пятна, И на лбу зеленая луна, А в ...