Иосиф Бродский ? Einem alten architekten in rom
I
В коляску — если только тень
действительно способна сесть в коляску
(особенно в такой дождливый день),
и если призрак переносит тряску,
и если лошадь упряжи не рвет —
в коляску, под зонтом, без верха,
мы молча взгромоздимся и вперед
покатим по кварталам Кёнигсберга.
II
Дождь щиплет камни, листья, край волны.
Дразня язык, бормочет речка смутно,
чьи рыбки навсегда оглушены,
с перил моста взирают вниз, как будто
заброшены сюда взрывной волной
(хоть сам прилив не оставлял отметки).
Блестит кольчугой голавель стальной.
Деревья что-то шепчут по-немецки.
III
Вручи вознице свой сверхзоркий Цейс.
Пускай он вбок свернет с трамвайных рельс.
Ужель и он не слышит сзади звона?
Трамвай бежит в свой миллионный рейс,
трезвонит громко и, в момент обгона,
перекрывает звонкий стук подков!
И, наклонясь — как в зеркало — с холмов
развалины глядят в окно вагона.
IV
Трепещут робко лепестки травы.
Атланты, нимбы, голубки’, голу’бки,
аканты, нимфы, купидоны, львы
смущенно прячут за собой обрубки.
Не пожелал бы сам Нарцисс иной
зеркальной глади за бегущей рамой,
где пассажиры собрались стеной,
рискнувши стать на время амальгамой.
V
Час ранний. Сумрак. Тянет пар с реки.
Вкруг урны пляшут на ветру окурки.
И юный археолог черепки
ссыпает в капюшон пятнистой куртки.
Дождь моросит. Не разжимая уст,
среди равнин, припорошенных щебнем,
среди руин больших на скромный бюст
Суворова ты смотришь со смущеньем.
VI
Пир… пир бомбардировщиков утих.
С порталов март смывает хлопья сажи.
То тут, то там торчат хвосты шутих,
стоят, навек окаменев, плюмажи.
И если здесь поковырять (по мне,
разбитый дом, как сеновал в иголках),
то можно счастье отыскать вполне
под четвертичной пеленой осколков.
VII
Клен выпускает первый клейкий лист.
В соборе слышен пилорамы свист.
И кашляют грачи в пустынном парке.
Скамейки мокнут. И во все глаза
из-за ограды смотрит вдаль коза,
где зелень распустилась на фольварке.
VIII
Весна глядит сквозь окна на себя
и узнает себя, конечно, сразу.
И зреньем наделяет тут судьба
все то, что недоступно глазу.
И жизнь бушует с двух сторон стены,
лишенная лица и черт гранита;
глядит вперед, поскольку нет спины.
Хотя теней в кустах битком набито.
IX
Но если ты не призрак, если ты
живая плоть, возьми урок с натуры
и, срисовав такой пейзаж в листы,
своей душе ищи другой структуры.
Отбрось кирпичь, отбрось цемент, гранит,
разбитый в прах — и кем! — винтом крылатым,
на первый раз придав ей тот же вид,
каким сейчас ты помнишь школьный атом.
X
И пусть теперь меж чувств твоих провал
начнет зиять. И пусть за грустью томной
бушует страх и, скажем, злобный вал.
Спасти сердца и стены в век атомный,
когда скала — и та дрожит, как жердь,
возможно лишь скрепив их той же силой
и связью той, какой грозит им смерть.
И вздрогнешь ты, расслышав возглас: ‘милый!’
XI
Сравни с собой или примерь на глаз
любовь и страсть и — через боль — истому.
Так астронавт, пока летит на Марс,
захочет ближе оказаться к дому.
Но ласка та, что далека от рук,
стреляет в мозг, когда от верст опешишь,
проворней уст: ведь небосвод разлук
несокрушимей потолков убежищ.
XII
Чик, чик-чирик, чик-чик — посмотришь вверх
и в силу грусти, а верней, привычки
увидишь в тонких прутьях Кёнигсберг.
А почему б не называться птичке
Кавказом, Римом, Кёнигсбергом, а?
Когда вокруг — лишь кирпичи и щебень,
предметов нет, и только есть слова.
Но нету уст. И раздается щебет.
XIII
И ты простишь нескладность слов моих.
Сейчас от них один скворец в ущербе.
Но он нагонит: чик, Ich liebe dich! [1]
И, может быть, опередит: Ich sterbe! [2]
Блокнот и Цейс в большую сумку спрячь.
Сухой спиной поворотись к флюгарке
и зонт сложи, как будто крылья — грач.
И только ручка выдаст хвост пулярки.
XIV
Постромки — в клочья… лошадь где?.. Подков
не слышен стук… Петляя там, в руинах,
коляска катит меж пустых холмов…
Съезжает с них куда-то вниз… две длинных
шлеи за ней… И вот — в песке следы
больших колес. Шуршат кусты в засаде…
XV
И море, гребни чьи несут черты
того пейзажа, что остался сзади,
бежит навстречу. И как будто весть,
благую весть, сюда, к земной границе,
влечет валы. И это сходство здесь
уничтожает в них, лаская спицы.
ноябрь — декабрь 1964
_____ * Заглавие — «Старому архитектору в Рим» (нем.)
[1] — Я люблю тебя (нем.)
[2] — Я умираю (нем.)
Как вам это стихотворение?
Сожалеем, но у нас пока нет этого стихотворения в аудиоформате.
Если Вы хотели его услышать, напишите, пожалуйста, в комментариях и мы постараемся оперативно подготовить запись.
Благодарим за понимание!
Анализ стихотворения
Вот что нашлось на YouTube по этому запросу
Сожалеем, если Вы не нашли на нашем сайте то что искали. Помогите нам стать лучше, ответив на 2 вопроса.
Ничего не понимаю в стихах
50.24%
Сам(а) бы сделал(а), но нет нормальной инструкции
20.35%
Нет времени, нужно другим заниматься
29.41%
Также вы можете заказть анализ стихотворения у нас, заполнив форму.
Другие произведения автора
Иосиф Бродский ? Архитектура
Вздыхая о своих пенатах в растительных мотивах, etc., ты — более для сверхпернатых существ насест, не столько заигравшись в кукол, ...
Иосиф Бродский ? Два часа в резервуаре
Немецкий человек. Немецкий ум. Тем более, когито эрго сум. Германия, конечно, юбер аллес. (В ушах звучит знакомый венский вальс.) Он ...
Иосиф Бродский ? Тебе, когда мой голос отзвучит
Тебе, когда мой голос отзвучит настолько, что ни отклика, ни эха, а в памяти — улыбку заключит затянутая воздухом прореха, ...
Иосиф Бродский ? Aqua vita nuova
F. W.Шепчу ‘прощай’ неведомо кому. Не призраку же, право, твоему, затем что он, поддакивать горазд, в ответ пустой ладони не ...
Иосиф Бродский ? Прощай
Прощай, позабудь и не обессудь. А письма сожги, как мост. Да будет мужественным твой путь, да будет он прям и ...
Иосиф Бродский ? Я выпил газированной воды
Е.К.Я выпил газированной воды под башней Белорусского вокзала и оглянулся, думая, куды отсюда бросить кости. Вылезала из-за домов набрякшая листва ...
Иосиф Бродский ? Лети отсюда, белый мотылек
Лети отсюда, белый мотылек. Я жизнь тебе оставил. Это почесть и знак того, что путь твой недалек. Лети быстрей. О ...
Иосиф Бродский ? Отказом от скорбного перечня
Отказом от скорбного перечня — жест большой широты в крохоборе! — сжимая пространство до образа мест, где я пресмыкался от ...
Иосиф Бродский ? Памятник Пушкину
… И Пушкин падает в голубоватый колючий снег Э. Багрицкий.… И тишина. И более ни слова. И эхо. Да ещё ...
Иосиф Бродский ? Уточнение
Откуда ни возьмись — как резкий взмах — Божественная высь в твоих словах — как отповедь, верней, как зов: «за ...
Другие стихи русских поэтов
Андрей Белый ? Асе (Опять ? золотеющий волос)
Опять — золотеющий волос, Ласкающий взор голубой; Опять — уплывающий голос; Опять я: и — ...
Александр Блок ? Невидимка
Веселье в ночном кабаке. Над городом синяя дымка. Под красной зарей вдалеке Гуляет в полях ...
Николай Клюев ? Теплятся звезды-лучинки
Теплятся звезды-лучинки, В воздухе марь и теплынь,- Веселы будут отжинки, В скирдах духмяна полынь.Спят за ...
Сергей Михалков ? Аисты и лягушки
Поспорила Лягушка с Аистом: — Кто красивее? — Я! — уверенно сказал Аист. — Посмотри, ...
Кондратий Рылеев ? Элегии (Исполнились мои желанья)
1Исполнились мои желанья, Сбылись давнишние мечты: Мои жестокие страданья, Мою любовь узнала ты.Напрасно я себя ...
Николай Глазков ? Ровеснице
А ногти у тебя горят всю ночь, весь день, Подобны солнцу, и луне, и утренней ...
Юлиан Анисимов ? Весенний дождь
Мы — те нити, которыми нежно Безнадежная сшита любовь, И покоится плат безмятежно Над хранилищем ...
Александр Блок ? Как мимолетна тень осенних ранних дней
Как мимолетна тень осенних ранних дней, Как хочется сдержать их раннюю тревогу, И этот желтый ...
Олег Бундур ? Мама в командировке
Как тянется время И долго, и грустно, И в доме без мамы И тихо, и ...
Борис Пастернак ? Неоглядность
Их жизнь не промелькнула мимо, Не затерялась вдалеке. Их след лежит неизгладимо На времени и ...