Иван Аксаков

Зачем душа твоя смирна?
Чем в этом мире ты утешен?
Твой праздный день пред Богом грешен,
Душа призванью не верна!
Вокруг тебя кипят задачи,
Вокруг тебя мольбы и плачи
И торжествующее зло,
А ты… Ужель хотя однажды
Ты боевой не сведал жажды,
Тебя в борьбу не увлекло?

Ты возлюбил свое безделье
И сна душевного недуг.
В пустых речах, в тупом веселье,
Чредою гибнет твой досуг.
На царство лжи глядя незлобно,
Ты примиряешься удобно
С неправдой быта своего,
С уродством всех его увечий,
Не разъяснив противоречий,
Не разрешая ничего!

Пред Богом ленью не греши!
Стряхни ярмо благоразумья!
Люби ревниво, до безумья,
Всем пылом дерзостным души!
Освободись в стремленье новом
От плена ложного стыда,
Позорь, греми укорным словом,
Подъемля нас всевластным зовом
На тяжесть общего труда!

Безумцем слыть тебе у всех!
Но для святыни убежденья
Полезней казни и гоненья,
Чем славы суетный успех.
О, в этой душной нашей ночи,
Кому из нас бесстрашной мочи
Достанет правду возлюбить?
Кто озарит нас правды светом?
Одним безумцам в мире этом
Дано лучей ее добыть!..

I

Вы примиряетесь легко,
Вы снисходительны не в меру,
И вашу мудрость, вашу веру
Теперь я понял глубоко!
Вчера восторженной и шумной,
Тревожной речью порицал
Я ваш ответ благоразумный
И примиренье отвергал!
Я был смешон! Признайтесь, вами
Мой странный гнев осмеян был:
Вы гордо думали: «С годами
Остынет юношеский пыл!
И выгод власти и разврата,
Как все мы, будет он искать
И равнодушно созерцать
Паденье нравственного брата!
Поймет и жизнь, и род людской,
Бесплодность с ним борьбы и стычек,
Блаженство тихое привычек
И успокоится душой».

Но я, к горячему моленью
Прибегнув, Бога смел просить:
Не дай мне опытом и ленью
Тревоги сердца заглушить!
Пошли мне сил и помощь Божью,
Мой дух усталый воскреси,
С житейской мудростью и ложью
От примирения спаси!
Пошли мне бури и ненастья,
Даруй мучительные дни, —
Но от преступного бесстрастья,
Но от покоя сохрани!
Пускай, не старея с годами
И, закалясь в борьбе суровой
И окрылившись силой новой,
Направит выше свой полет!
А вы? Вам в душу недостойно
Начало порчи залегло,
И чувство женское покойно
Развратом тешиться могло!
Пускай досада и волненье
Не возмущают вашу кровь;
Но, право, ваше примиренье —
Не христианская любовь!
И вы к покою и прощенью
Пришли в развитии своем
Не сокрушения путем,
Но… равнодушием и ленью!
А много-много дивных сил
Господь вам в душу положил!
И тяжело, и грустновидеть,
Что вами все соглашено,
Что не способны вы давно
Негодовать и ненавидеть!

_____________

Отныне всякий свой порыв
Глубоко в душу затаив,
Я неуместными речами
Покоя вам не возмущу.
Сочувствий ваших не ищу!
Живите счастливо, Бог с вами.

_____________

В порыве бешеной досады,
В тревожных думах и мечтах
Я утешительной отрады
Искал в восторженных стихах.
И всё, что словом неразумно
Тогда сказалось ввечеру,
Поверил пылко и безумно
Неосторожному перу!
Веленью Вашему послушен,
Посланье шлю и каюсь в нем,
Хоть знаю, будет Ваш прием
И очень прост, и равнодушен!..
Но, право, мне в мои стихи
Отныне не внесут укоров
Ни ряд обидных разговоров,
Ни Ваши скудные грехи!

II

Когда-то я порыв негодованья
Сдержать не мог и в пламенных стихах
Вам высказал души моей роптанья,
Мою тоску, смятение и страх!
Я был водим надеждой беспокойной,
Ваш путь к добру я строго порицал
Затем, что я так искренне желал
Увидеть Вас на высоте достойной,
В сиянии чистейшей красоты…
Безумный бред, безумные мечты!

И этот бред горячего стремленья,
Что Вам одним я втайне назначал,
С холодностью рассчитанной движенья
И с дерзостью обидно. Похвал,
Вы предали толпе на суд бесплодный:
Ей странен был отважный и свободный
Мой искренний, восторженный язык,
И понял, хоть поздно, в этот миг,
Что ждать нельзя иного мне ответа,
Что дама Вы, блистательная, света!

Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!
Звонят ко всенощной,
К молитве благостной.
И звон смиряющий
Всем в душу просится,
Окрeст сзывающий,
В полях разносится!

В Холмах, селе большом
Есть церковь новая;
Воздвигла Божий дом
Сума торговая;
И службы Божии
Богато справлены,
Икон подножия
Свечьми уставлены.
И стар и млад войдет:
Сперва помолится;
Поклон земной кладет,
Кругом поклонится;
И стройно клирное
Поется пение,
И дьякон мирное
Твердит глашение:
О благодарственном
Труде молящихся,
О граде царственном,
О всех трудящихся,
О тех, кому в удел
Страданье задано…
А в церкви дым висел
Густой от ладана,
И заходящими
Лучами сильными,
И вкось блестящими
Столбами пыльными —
От солнца — Божий храм
Горит и светится;
Стоит Алешка там,
И также светится
Довольством, радостью,
Здоровьем в добрый час,
Удачей, младостью
И тем, что в первый раз
На кружку вынул он
Из сумки кожаной
И слышал медный звон
Копейки вложеной,
В труде добытой им…
В окно ж открытое
Несется синий дым,
И пенье слитое…

Звонят ко всенощной,
К молитве благостной…
Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!..
В Хохлове также звон;
В нем также храм стоит;
Бедней убранством он,
Поменьше свеч горит;
Но дружно клирное
Поется пение,
И дьякон мирное
Твердит глашение:
О благодарственном
Труде молящихся,
О граде царственном,
О всех трудящихся,
О тех, кому в удел
Страданье задано…
А в церкви дым висел
Густой от ладана,
Волнами синих туч
Все лица скрадывал,
И солнца слабый луч
Едва проглядывал
В стемневший Божий храм,
Сквозь рощи близкие…
Стоит Параша там,
Поклоны низкие
Перед иконами
Кладет не пo разу,
Вслед за поклонами
И свечку к образу
Усердно вправила:
Ему в спасение,
Ему во здравие,
На возвращение
Домой бродячего…
О ком же молишь так?
Худа ты для чего?
Что очи красны так?
Ты верно плакала,
Иль ночь работала?
Взгрустнув, поплакала,
Но не работала!..

Смотри! Толпа людей нахмурившись стоит:
Какой печальный взор! какой здоровый вид!
Каким страданием томяся неизвестным,
С душой мечтательной и телом полновесным,
Они речь умную, но праздную ведут;
О жизни мудрствуют, но жизнью не живут
И тратят свой досуг лениво и бесплодно,
Всему сочувствовать умея благородно!
Ужели племя их добра не принесет?
Досада тайная меня подчас берет,
И хочется мне им, взамен досужей скуки,
Дать заступ и соху, топор железный в руки
И, толки прекратя об участи людской,
Работников из них составить полк лихой.

Бывает так, что зодчий много лет
Над зданием трудится терпеливо
И, постарев от горестей и бед,
К концу его подводит горделиво.

Доволен он упрямою душой,
Веселый взор на здание наводит…
Но купол крив! Но трещиной большой
Расселся он, и дождь в него проходит!

Ломает всё, что выстроено им…
Но новый труд его опять бесплоден,
Затем что план его неисполним,
И зодчий плох, и матерьял не годен!

Не так ли ты трудишься, человек,
Над зданием общественного быта?
Окончен труд… Идет за веком век,
И истина могучая разбита!

И всякий раз как много с ней падет
Безвинных жертв рабочего движенья!..
Ужель твое развитие идет,
Как колесо, путем круговращенья?

О род людской! Не раз в судьбе своей
Ты мнил найти и Истину, и Веру,
Затем чтоб вновь разуверяться в ней
И строить храм по новому размеру!

Каким путем ты цели не искал,
К каким богам не воссылал моленья?
Но много ль ты вопросов разгадал,
Но тайный смысл ты понял ли творенья?

К чему же ты нас ныне привела,
Судеб мирских живая скоротечность!
Всё та же власть враждующего зла,
Всё так же нам непостижима вечность.

Но опытом смирилися умы,
Исчезли с ним надежды и утехи;
И жизнь теперь, как бремя, носим мы,
И веры нет в грядущие успехи!..

Мы все страдаем и тоскуем,
С утра до вечера толкуем
И ждем счастливейшей поры.
Мы негодуем, мы пророчим,
Мы суетимся, мы хлопочем…
Куда ни взглянешь — все добры!

Обман и ложь! Работы черной
Нам ненавистен труд упорный;
Не жжет пас пламя наших дум,
Не разрушительны страданья!..
Умом ослаблены мечтанья,
Мечтаньем обессилен ум!

В наш век — век умственных занятий —
Мы утончились до понятий
Движений внутренних души,-
И сбились с толку! и блуждаем,
Порывов искренних но знаем,
Не слышим голоса в тиши!

В замену собственных движений.
Спешим, набравшись убеждений,
Души наполнить пустоту:
Твердим, кричим и лжем отважно,
И горячимся очень важно
Мы за заемную мечту!

И, предовольные собою,
Гремучей тешимся борьбою,
Себя уверив без труда,
Что прямодушно, не бесплодно
Приносим «мысли» благородно
Мы в жертву лучшие года!

Но, свыкшись с скорбью ожиданья.
Давно мы сделали «страданья»
Житейской роскошью для нас:
Без них тоска! а с ними можно
Рассеять скуку — так тревожно,
Так усладительно подчас!

Тоска!.. Исполненный томленья,
Мир жаждет, жаждет обновленья.
Его не тешит жизни пир!
Дряхлея, мучится и стынет…
Когда ж спасение нахлынет
И ветхий освежится мир?

Пусть гибнет все, к чему сурово
Так долго дух готовлен был:
Трудилась мысль, дерзало слово,
В запасе много быЛо сил…
Слабейте, силы! вы не нужны!
Засни ты, дух! давно пора!
Рассейтесь все, кто были дружны
Во имя правды и добра!

Бесплодны все труды и бденья,
Бесплоден слова дар живой,
Бессилен подвиг обличенья,
Безумен всякий честный бой!
Безумна честная отвага
Правдивой юности — и с ней
Безумны все желанья блага,
Святые бредни юных дней!

Так сокрушись, души гордыня,
В борьбе неравной ты падешь:
Сплошного зла стоит твердыня,
Царит бессмысленная Ложь!
Она страшней врагов опасных,
Сильна не внешнею бедой,
Но тратой дней и сил прекрасных
В борьбе пустой, тупой, немой!..

Ликуй же, Ложь, и нас, безумцев,
Уроком горьким испытуй,
Гони со света вольнодумцев,
Казни, цари и торжествуй!..
Слабейте ж, силы!.. вы не нужны!
Засни ты, дух! давно пора!
Рассейтесь все, кто были дружны
Во имя правды и добра!

С преступной гордостью обидных,
Тупых желаний и надежд,
Речей без смысла, дум постыдных
И остроумия невежд,
В весельях наглых и безбожных,
Средь возмутительных забав
Гниете вы,- условий ложных
Надменно вытвердя устав!
Блестящей светской мишурою
Свою прикрывши нищету,
Ужель не видите порою
Вы ваших помыслов тщету?
Того, что вам судьба готовит,
Еще ли страх вас не проник?
Всё так же лжет и срамословит
И раболепствует язык!
Не стыдно вам пустых занятий,
Богатств и прихотей своих,
Вам нипочем страданья братии
И стоны праведные их!..
Господь! Господь, вонми моленью,
Да прогремит бедами гром
Земли гнилому поколенью
И в прах рассыплется Содом!
А ты, страдающий под игом
Сих просвещенных обезьян,-
Пора упасть твоим веригам!
Пусть, духом мести обуян,
Восстанешь ты и, свергнув бремя,
Вещав державные слова,
Предашь мечу гнилое племя,
По ветру их рассеешь семя
И воцаришь свои права!..

Всяк человек ложь.
Псалом 14

Я не всегда обычной жизни
Бываю вихрем увлечен;
Смущают сердце укоризны;
Нередко ими пробужден
От чаду жизненной тревоги,
От мелких, суетных забот —
Как бедный путник, средь дороги
Свой останавливая ход,
На землю с плеч слагает бремя
И, погружен в свою печаль.
Глядит назад, считает время,
Усталым оком мерит даль…

Так вызываю беспристрастно
На суд из мрака и тиши,
Что там звучит, живет неясно —
Движенья тайные души;
Так мысли я, труда и дола
Причины скрытые слежу,
И, в глубь души взглянувши смело,
Я много плевел нахожу!

Не то чтоб дар моей свободы
Я жизни робко уступил
И семя доброе природы
Страстями рано заглушил:
Сознанье бодрое не дремлет,
Неумолкаемо зовет…
Но сердце слышит и не внемлет
И жизнью прежнею живет!

И истребить не знаю власти —
И силы нет, и недосуг —
Мной презираемые страсти,
Мной сознаваемый недуг!
Вступаю ль в спор, бросаюсь в битву
Тревожусь тщетною борьбой,
Творю несвязную молитву —
Но веры нет в молитве той!

В чаду тщеславных искушений,
Как душу ты ни сторожи,
В ней мало чистых побуждений,
В ней мало правды, много лжи!
Так мало в нас любви и веры,
Так в сердце мало теплоты,
Так мы умны, умны без меры,
Так мы боимся простоты!

Так часто громкими речами
Клянем мы иго светских уз;
Но между словом и делами
Так наш неискренен союз!
Как быть!- Покойно и лениво,
Удобно, вяло и легко,
Полустрога, полушутлива,
Не заносяся далеко,
Жизнь наша тянется… «Ужели
Тревожить мирный наш очаг?

Зачем искать суровой цели
При дешевизне наших благ?
Добры, но слабы мы, и, право,
Излишен строгий нам упрек!..»
Так извиняем мы лукаво
Меж нас гнездящийся порок!

Мне ясны лживые порывы
И тайна помыслов в тиши,
Хитросплетенные извивы
Моей испорченной души.
Привычкам вредного влеченья
Хотел бы я противустать;
Но, устрашася исцеленья,
Спешу вослед другим опять!

И бесполезно мне сознанье
Душевных немощей моих;
Мгновенный жар негодованья
Не властен свергнуть бремя их.
В борьбах тяжелых и бесплодных
Я много жизни пережил:
Движений нет во мне свободных,
Нет первобытных, свежих сил!..

Клеймо домашнего позора
Мы носим, славные извне:
В могучем крае нет отпора,
В пространном царстве нет простора,
В родимой душно стороне!

Ее в своем безумьи яром
Гнетут усердные рабы…
А мы молчим, слабеем жаром
И с каждым днем сдаемся даром,
В бесплодность веруя борьбы!

И слово правды оробело,
И реже шепот смелых дум,
И сердце в нас одебелело,
Порывов нет, в забвеньи дело,
Спугнули мысль… стал празден ум..,

В тебе ж исцеленье готово,
О духа единственный меч —
Свободное слово!

Итак, в суде верховном — виноват!
Хотел сказать: на фабрике сенатской —
Среди обширных каменных палат,
Грязнее всякой камеры палатской,
Работаю, как будто на подряд.
Вкусили мы всю прелесть службы царской,
И видим: слишком мало толку в ней,
Чтоб ей отдать цвет лучших наших дней.

Хотя б сказал сенатский наш оратор,
Что грудь звездами, дюжих пару плеч
Нам лентами украсит император,
А право, друг, игра не стоит свеч!
Что толку в том, министр ты иль сенатор!

Но чужды мне столь сильные желанья:
Всю жизнь отдать за ленты и кресты,
Немецкие ничтожные прозванья,
Все полные блестящей пустоты,
Я к ним в себе не чувствую призванья…

Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.

Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло.

К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый, –

В край благодатный,
Забытый мною, –
И, непонятной
Томим тоскою

Молюсь – и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого.

Далёко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесныя.

И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает.