Михаил Цетлин (Амари) ? В Сибири
Лепарский
Станислав Романыч Лепарский,
Поседевший на службе царской,
Конно-егерский, не гусарский,
Генерал кавалерист.
По-солдатски, а не по-барски
Он тянул свою лямку, Лепарский,
Поседел на службе на царской,
А остался душою чист.
Как прилизаны гладко височки,
Как пачулево пахнут платочки,
Фиолетово-дряблые щечки —
Молодится еще генерал.
Он, воспитанник езуитов,
Обжился среди московитов,
Было б гладко всё, шито да крыто,
Да не вышел бы где скандал.
Наклонившись над дамской рукою,
Говорил с мольбой и тоскою
(И мундир его слишком узкий
Вот-вот, кажется, лопнет по швам):
«Ну, браните меня, браните,
Ну, браните, сколько хотите,
Но браните меня по-французски
Pour la grace de Dieu, Mesdames!
А не то донесут, злодеи!»
И, как будто он был в траншее,
Багровела толстая шея,
Как малиновый воротник.
«Быть изруганным, как мальчишке.
Ах, ты жизнь…» И он шел в картишки
Дернуть вечером по мелочишке
К госпоже-оберштейгерше Рик.
И вот этот смешной старичишка,
Изменивший своим полячишка
Приоткрыл свинцовую крышку,
Погребенных заживо спас.
Без него не одна бы погасла
Жизнь, как лампа, лишенная масла,
Оборвалась, как нить без прясла,
В роковой полуночный час.
«Что карьер? Я уж стар для карьера,
Хоть не русскому офицеру
И не аннинскому кавалеру
Быть игрушкою модных идей,
Не боюсь осужденья людского,
Не боюсь царя я земного
И не буду — шляхетное слово! —
Мучить сих благородных людей!
Аккуратно пишу донесенья
И инструкции, и представленья
Я для Третьего шлю Отделенья,
Каждый вью и точу параграф.
Пусть читают их там, в Петербурге,
Бенкендорфы, Солоны, Ликурги,
Всё завесят сибирские пурги,
Перед совестью буду я прав»…
Был он прав! И средь благословенных,
Средь имен, России священных,
Ваше имя, спаситель пленных,
Лепарский, Станислав!
Из дневника Камиллы
За окном мороз и снег.
Тихо, словно в ночи вечной.
Времени не слышен бег.
Человеку человек
Близок, близок бесконечно…
В кресле дремлет Вася мой
С книгою полураскрытой.
Хочется ли мне домой?
Дом ли это, дом ли мой?
Этот скованный зимой
Скудный берег ледовитый!
Слиты мы и сплетены
Нитями любви и боли.
Делим всё: и жизнь и сны,
Всё, что мы делить должны,
Словно птицы две в неволе.
Тих и горек день за днем
— Кофе, завтрак, чай и ужин, —
Греемся мы пред огнем,
И средь холода кругом
Нам очаг уютный нужен.
Тихая, простая боль,
Полуболь и полускука.
Господи, доколь, доколь
Эта скука, эта боль,
Эта тьма и ночь без звука?..
Возвращенье
Басаргин возвращался из далекой Сибири,
Басаргин возвращался и прощался,
И мыслию к тем, кого в этом мире
Не увидит уж больше, — обращался:
Там в Иркутске лежит Трубецкая, Каташа
(Этим ласковым именем звать я
Смею Вас, утешенье и радость наша,
Мы ведь были Вам близки, как братья!).
Сколько милой, улыбчивой, ласковой силы,
Простоты, обаяния, воли…
Бог ей не дал спокойно дойти до могилы
И взыскал испытанием боли.
Кюхельбекер, увы, не дождался славы,
А желал ее с страстной тоскою.
Снег зимою, а летом высокие травы…
Не прочтешь, кто лежит под доскою!
И читатель тебя никогда не узнает,
Бедный рыцарь словесности русской.
Только друг с улыбкой порой вспоминает
Этот профиль нелепый и узкий.
И на том же кладбище, где спит Кюхельбекер,
Тоже немец и тоже — Божий,
Фердинанд Богданович Вольф, штаб-лекарь,
Бедный прах твой покоится тоже.
А Ивашевы, близкие сердцу, родные,
Те в Туринске спят непробудно.
Оба милые, оба простые, земные,
Обреченные жизни трудной.
После родов в горячке скончалась Камилла
И день в день через год мой Вася.
С ними всё ушло, что мне было мило,
Холостецкую жизнь мою крася.
Над могилами долгие, долгие ночи,
Над могилами белые зимы,
Над могилами летние зори короче,
Чем огнистые зимние дымы.
И, как птица, душа и реет, и вьется
Над гнездом, единственным в мире.
И быстрее, чем тройка на запад несется,
Мчится сердце к кладбищам Сибири.
Ключ свободы
Ключ свободы при Николае
Застыл, но не вовсе замерз.
Часто царь говорил: «я знаю —
Се sont mes amis du Quatorze!»
И когда через многие годы
Вдруг народ свой выпрямил торс
На одно мгновенье свободы —
C’etaient ses amis du Quatorze!
Сон иль явь? О, Боже великий!
Или то океан отмерз?
Толпы, площадь, цветы и лики,
Се seront ses amis du Quatorze!
Как вам это стихотворение?
Сожалеем, но у нас пока нет этого стихотворения в аудиоформате.
Если Вы хотели его услышать, напишите, пожалуйста, в комментариях и мы постараемся оперативно подготовить запись.
Благодарим за понимание!
Анализ стихотворения
Вот что нашлось на YouTube по этому запросу
Сожалеем, если Вы не нашли на нашем сайте то что искали. Помогите нам стать лучше, ответив на 2 вопроса.
Ничего не понимаю в стихах
50.22%
Сам(а) бы сделал(а), но нет нормальной инструкции
20.35%
Нет времени, нужно другим заниматься
29.43%
Также вы можете заказть анализ стихотворения у нас, заполнив форму.
Другие произведения автора
Михаил Цетлин (Амари) ? Твои глаза так пепельно-серы
Твои глаза так пепельно-серы, В них еще много наивной веры, Но щеки, как кожа спелых гранат, От страсти пылают и ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Волны
О, волны, нет ответа вам. Твердите вы о чем, Когда вы с фиолетовым Целуетесь лучом, И с страстью вечно новою ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Но каждая любовь ведь хороша
Но каждая любовь ведь хороша По сущности самой: всё то же пламя В охваченном огнем пылает храме И в остове ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Тебе, душа, со мной сплетенная
Тебе, душа, со мной сплетенная, Ко мне склоненная душа, Я отдаю слова влюбленные И с робкой дрожью и спеша. Всей ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Побег
Она сказала: «Больше не могу. Сегодня или никогда. Сегодня. Пусть я погибну — всё же убегу». Была весна и Волги ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Золотую кудель еще ткут веретенца
Золотую кудель еще ткут веретенца, Золотые струны натяну на лиру, Еще не порвалась нить от сердца к солнцу, Золотые струны ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Коль всё покину для тебя
Коль всё покину для тебя, взамен Себя вполне отдашь ли? Сестры, братья, Родительская нежность и объятья, — Кто мне заменит ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Гроза
Всё вспыхнуло огнем. Зазубренным зубцом Рассекла небо молния. А там вдруг топором Рубнул по тверди гром. И грубым топорищем Ударил ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Из Рильке
Господь, пора! Окончен летний день. Ты скоро отуманишь дол и горы, И солнечных часов в саду узоры Овеешь ветром и ...
Михаил Цетлин (Амари) ? Как странно полиняли
Как странно полиняли Закаты и восходы. Иначе мне сияли Они в былые годы. Как были нежно клейки, Как были странно ...
Другие стихи русских поэтов
Семён Ботвинник ? Людям ? жить!
Девушка торопится куда-то В час заката… Каблучки стучат. Вслед глядят и щурятся ребята, Я гляжу ...
Козьма Прутков ? Простуда
Увидя Юлию на скате Крутой горы, Поспешно я сошел с кровати, И с той поры ...
Анна Ахматова ? Тот август, как желтое пламя
Как будто ключи оставил Хозяйке усадьбы своей, А ветер восточный славил Ковыли приволжских степей ...
Юлия Друнина ? На эстраде
Аудитория требует юмора, Аудитория, в общем, права: Ну для чего на эстраде угрюмые, Словно солдаты ...
Наталья Горбаневская ? Эта песенка петая
Эта песенка петая под колючки ежу. По вчерашней погоде одетая, промерзаю, потею, дрожу.Эта петая песенка ...
Сергей Козлов ? Где утёнок
На той самой поре, Когда чиж на топоре Спал И пел спросонок, Не в траве, ...
Нина Воронель ? Так и верчусь между вечным и срочным
Так и верчусь между вечным и срочным, Между «нельзя» и «надо». Между любовью, не лезущей ...
Тимофей Белозеров ? Кукушка
Пестреет цветами опушка, Плывут облака налегке. «Ку-ку!» — напевает кукушка В зелёном лесном далеке. с ...
Павел Коган ? Ну скажи мне ласковое что-нибудь
Ну скажи мне ласковое что-нибудь, Девушка хорошая моя. Розовеют облака и по небу Уплывают в ...
Николай Агнивцев ? Даже непонятно
Хорошо жить на Востоке, Называться бен Гассан И сидеть на солнцепеке, Щуря глаз на Тегеран! ...