Римма Алдонина

По телевизору – ПАРАД!
Тарам-папам-папам!
Бойцы идут за рядом ряд,
Равняясь по рядам!
Когда-нибудь пройду и я,
Печатая шаги,
Пускай любуются друзья
И хмурятся враги!

Чёрный бархат неба
Звёздами расшит.
Светлая дорожка
По небу бежит.
От края и до края
Стелется легко,
Как будто кто-то пролил
По небу молоко.
Но нет, конечно, в небе
Ни молока, ни соку,
Мы звёздную систему
Свою так видим сбоку.
Так видим мы Галактики
Родной далёкий свет —
Простор для космонавтики
На много тысяч лет.

На небе ковшик золотой
Зовут Медведицей Большой.
Секрет, найти, где север, прост:
По направленью крайних звёзд
Прямую линию веди,
Звезду Полярную найди,
Стань прямо, на неё гляди,
И север будет впереди.

Всю ночь созвездия блестящие
Не замедляют хоровода
Вокруг одной звезды, стоящей
Как будто в центре небосвода.

К ней наклонилась ось земная,
Её назвали мы Полярной.
Где север, мы по ней узнаем
И ей за это благодарны.

У котёнка лапки —
Мягкие подушки,
А внутри — царапки,
Острые игрушки!
Цап, цап, цап-царап,
Острые игрушки!

Учит сына кошка:
Не зевай, сынишка!
Где шуршит немножко,
Там, наверно, мышка!
Цап, цап, цап-царап,
Там, наверно, мышка!

Учит сына мышка:
Берегись, сынишка!
Где шуршит немножко,
Там, наверно, кошка!
Цап, цап, цап-царап,
Там, наверно, кошка!

Я видел лошадь на лугу,
Но к ней не подходил.
Я потихонечку за ней
Из-за кустов следил.

И я ещё со всех сторон
Её не разглядел,
Когда пастух принес седло
И ей на спину сел!

И человека и седло
Нести, наверно, тяжело?
Но лошадь не заржала,
Она не возражала.

А ночью сон приснился мне —
Пастух нёс лошадь на спине!
Пастух пыхтел и еле шёл
Лошадке было хорошо.

У каждой планеты есть что-то своё,
Что ярче всего отличает её.

Сатурн непременно узнаешь в лицо —
Его окружает большое кольцо.

Оно не сплошное, из разных полос.
Учёные вот как решили вопрос:

Когда-то давно там замёрзла вода,
И кольца Сатурна из снега и льда.

Мы слыхали: две Медведицы
По ночам на небе светятся.
Ночью вверх мы взглянули —
Увидали две кастрюли.

Мне машинки подарили,
Я машинки разобрал,
Только дверцы перепутал
И колёса потерял!
Чтоб помочь беде моей,
Нужно снова звать гостей.

Под окном ночным и сонным
Мы сидим своим кружком.
Бобик лает баритоном,
Тузик лает тенорком,
Моська тявкает фальцетом,
У меня — красивый бас.
Хорошо! Таким квартетом
Петь хотели целый час.

Но не ценит населенье
Замечательное пенье,
И хозяин вышел с палкой…
Разбегаемся!!! Как жалко.

Как бы мне бы на пути
Клад какой-нибудь найти?
И какой хочу я клад.
Чтобы я был очень рад?

Бусы, кольца там, серёжки,
Цепи разные и брошки
И монетки старины
Мне и даром не нужны.

Вот найти бы мне и Димке
В кладе шапки-невидимки;
Шапки это классный клад!
Вот тогда я был бы рад.

Пусть ещё там будет средство,
Я о нём мечтаю с детства,
Чтобы, если захотел,
Просто взял и полетел.

И летал бы без мотора,
Без руля и без приборов,
Без вертушки на спине,
Просто в полной тишине.

Невидимками мы двое
Полетели б над Москвою
И на крыше где-нибудь
Разлеглись бы отдохнуть.

И никто о нас не знает,
Не прогонит, не поймает,
Нет счастливей нас ребят!
Вот какой хочу я клад.

На шарике, на шарике
Мы можем сделать круг,
Когда пойдём на север,
Когда пойдём на юг.

А можем повернуться
И двинуть на восток,
И с запада вернуться
На собственный порог.

Есть океан на шарике,
В нём держится вода
И не стекает с шарика,
Представьте, никуда!

И корабли не падают,
А ходят чередой
На шарике, на шарике,
Окутанном водой!

И мы живём на шарике
Со всех его сторон
И никуда не падаем,
Хотя и круглый он.

Лишь Арктика с Антарктикой
Все спорят меж собой:
— Ты ходишь вверх ногами!
— Нет ты вниз головой!

Так и летим на шарике
Без крыльев и руля,
На нашем теплом шарике
По имени Земля.

А в древней, древней Греции
Все были очень древние,
И потому все умерли
И не дождались нас.
От них остались мифы,
А в этих мифах грифы,
Кентавры, нимфы, боги
И сказочный Пегас.

Пегас был конь крылатый,
Он прилетал к поэтам
И в даль Воображенья
С собой их уносил.
К ним вследствие движенья
Являлось вдохновенье,
Поэт писал поэму
И миру подносил.

Как хорошо быть греком!
Конечно, древним греком.
Как славно прокатиться
На сказочном коне!
И я на нём, признаться,
Мечтаю покататься,
Хочу его дозваться:
— Ко мне, Пегас! Ко мне!

Какое роскошное диво!
Почти занимая полсвета,
Загадочна, очень красива
Парит над Землёю комета.

И хочется думать:
— Откуда
Явилось к нам светлое чудо?
И хочется плакать, когда
Оно улетит без следа.

А нам говорят:
— Это лёд!
А хвост её — пыль и вода!
Неважно, к нам Чудо идёт,
А Чудо прекрасно всегда!

Что такое звёзды?
Если спросят вас —
Отвечайте смело:
Раскалённый газ.
И ещё добавьте,
Что притом всегда
Ядерный реактор — Каждая звезда!

Как пошли мы в первый класс,
Научили счёту нас.
Раз, два, три, четыре, пять.
Так и хочется считать!

Мы идём вдвоём с Серёжкой
И считаем всех подряд:
Тётя — раз,
Два дяди, кошка,
Две старушки, пять ребят…

Дед с авоськой и бульдогом,
Кот на первом этаже…
— Вовка, стой! — кричит Серёга,
Пальцы кончились уже.

Нашлась собака пудель,
Приятная на вид.
Как звать её не знаем,
Она ж не говорит.

Воспитана собака,
Я ем — не пристает,
И знает слово «место»,
И лапу подаёт.

Мы с мамой объявлений
Расклеили штук сто!
Что мы нашли собаку.
Но не звонит никто.

А где-нибудь хозяйка
Собакина грустит,
А может даже плачет,
Но телефон молчит.

Нашлась собака пудель,
Теперь живёт у нас.
Эх, хорошо б хозяйка
Подольше не нашлась!

Один знакомый крокодил
Весною с грустью говорил:
— Все расцветает, всё цветет,
А я такой же круглый год!
Ну, нет!

Напрягся, сколько мог…
И на спине пророс цветок!
А два зелёненьких листка
Ему украсили бока!

Тут крокодил повеселел
И бурно весь зазеленел!
— Смотрите! – закричал народ, —
Весной и крокодил цветёт!

– А что потом?
– Ну, а потом
Он стал жасминовым кустом!

Но иногда, привычка всё же,
Цепляет за ноги прохожих.

Мы играем в невесомость,
Он – ракета, я – пилот.
Он меня водил сначала,
А теперь – наоборот.
Я теперь бегу кругами,
А Сергей сидит на мне:
— Не болтай, – кричу, – ногами,
И не ерзай по спине!
Он в ответ: – Не понимаешь,
Ты же в космосе летаешь!
А в кабине – невесомость,
А в кабине – я живу.
Я как будто невесомый
И как будто бы плыву.
Подо мной летит планета.
Видишь? Африка прошла…
Но сказал я: – Стоп, ракета!
Невесомость… тяжела.

Лошадка с Коровкою по полю шли
И между собою беседу вели.
Лошадка спросила: — Скажи, дорогая,
Зачем у коров эта пара рогов?
Коровка сказала: — Мы ими бодаем,
И все уважают за это коров!
Лошадка сказала: — А мы не бодаем…
— Вот люди на вас и садятся верхом, —
Сказала Коровка, — вас запрягают
В телегу тяжелую, гонят кнутом!

Лошадка молчала остаток пути
И думала: — Может рога завести?

В музее бархатный уют
И мрамор полосатый.
В музее тапочки дают,
А стулья — экспонаты!
На них сидеть уже нельзя
И мимо тапочки скользят.

На потолке — картины,
В цветах порхают тети,
Но лучше лечь на спину,
Иначе не поймете.
Наверно раньше в зале
Все на спине лежали?

А на стенах — портреты;
Напудренные дамы,
Усы и эполеты
На нас глядят из рамы:
— Мы жили тут когда-то,
Вы помните, ребята?

И долго, долго смотрят вслед,
Чтоб я не повредил паркет.

А вчера у нас на крыше
Приземлился вертолёт!
Приземлился-придомился,
Взбудоражил весь народ.

Во дворе стоят зеваки,
Кверху головы задрав.
Удивленные собаки
Громко лают: — Гав, гав, гав!

— Это что ещё за птица?
— Это чей же вертолёт?
— Разве можно тут садиться?
— Ой, а вдруг он упадёт!

И заметил кто-то робкий:
— Может быть купил сосед?
На шоссе — повсюду пробки,
На авто надежды нет.

На минуту стало тише,
Каждый думал: — Может быть,
Но тогда нам надо крышу
Между всеми поделить!

Снова шум заполнил уши,
Каждый крышу захотел!
Вертолёт чуть-чуть послушал,
Заворчал и… улетел