ольга берггольц — стихи о войне

Сердцем, совестью, дыханьем, Всею жизнью говорю тебе: «Здравствуй, здравствуй. Пробил час свиданья, Светозарный

И какой далекой, давней-давней нам с тобой покажется война в миг, когда толкнем рукою ставни, сдернем

Я говорю: нас, граждан Ленинграда, не поколеблет грохот канонад, и если завтра будут баррикады- мы не

И вот в послевоенной тишине к себе прислушалась наедине… . . . . . . . . . . . . . . . . . .

…Как сегодня тихо здесь, на фронте. Вот среди развалин, над трубой, узкий месяц встал на горизонте, деревенский

1 В синем сапоге, на одной ноге, я стою пред комнаткой твоей… Буки не боюсь, не пошелохнусь — всюду помню

Здесь даже давний пепел так горяч, что опалит — вдохни, припомни, тронь ли… Но ты, ступая по нему, не

И я хочу, чтоб, не простив обиды, везде, где люди защищают мир, являлись маленькие инвалиды, как равные

Песенкой надрывною очертивши темя, гуляли призывники остатнее время. Мальчишечки русые — все на подбор

Мы по дымящимся следам три дня бежали за врагами. Последний город виден нам, оберегаемый садами.

Мы шли Сталинградом, была тишина, был вечер, был воздух морозный кристален. Высоко крещенская стыла луна

Кто не написал его? Не выслал? Счастье ли? Победа ли? Беда? Или друг, который не отыскан и не узнан мною навсегда?

Старый маршал Ворошилов скажет: «Ладно, будем знать: в главный бой тебя решил я старшим соколом послать».

О, что мой страх, что смерти неизбежность, испепеляющий душевный зной перед тобой — незыблемой, безбрежной

От сердца к сердцу. Только этот путь я выбрала тебе. Он прям и страшен. Стремителен. С него не повернуть.

О друг, я не думала, что тишина Страшнее всего, что оставит война. Так тихо, так тихо, что мысль о войне

Ни до серебряной и ни до золотой, всем ясно, я не доживу с тобой. Зато у нас железная была — по кромке

Не сына, не младшего брата — тебя бы окликнуть, любя: «Волчонок, волчонок, куда ты? Я очень боюсь за тебя!

Я так хочу, чтоб кто-то был счастливым там, где безмерно бедствовала я.

На собранье целый день сидела — то голосовала, то лгала… Как я от тоски не поседела? Как я от стыда не померла?

Эй, солдат, смелее в путь-дорожку! Путь-дорожка огибает мир. Все мы дети Оловянной Ложки, и ведет нас

В бомбоубежище, в подвале, нагие лампочки горят… Быть может, нас сейчас завалит, Кругом о бомбах говорят…

Ну что ж, пусть будет так…

Машенька, сестра моя, москвичка! Ленинградцы говорят с тобой. На военной грозной перекличке слышишь ли

Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от

И идут, в огонь идут за ними, все идут — от взрослых до ребят, за безжалостными, за своими, не щадящими

Я иду по местам боев. Я по улице нашей иду. Здесь оставлено сердце мое в том свирепо-великом году Здесь

…Нет, не вышло второе письмо на далекую Каму. Это гимн ленинградцам — опухшим, упрямым, родным.

Запомни ж все. Пускай навеки память до мелочи, до капли сохранит все, чем ты жил, что говорил с друзьями

Пусть этого не будет, пусть, но может, ведь может быть?! И, сердце веселя, все обещает счастье, все тревожит

Я знаю — далеко на Каме тревожится, тоскует мать. Что написать далекой маме? Как успокоить?

Мне скажут — Армия… Я вспомню день — зимой, январский день сорок второго года. Моя подруга шла с детьми

3

…Осада длится, тяжкая осада, невиданная ни в одной войне. Медаль за оборону Ленинграда сегодня Родина

Ленинград — Сталинград — Волго-Дон. Незабвенные дни февраля… Вот последний души перегон, вновь открытая

Печаль войны все тяжелей, все глубже, все горестней в моем родном краю. Бывает, спросишь собственную

А сколько посылок приходит с утра сюда, в ленинградские части! Как пахнут и варежки, и свитера забытым