сергей есенин — стихи о жизни

А ты с тревогою больной Не плачь напрасно Надо мной.

Мои мечты стремятся вдаль, Где слышны вопли и рыданья, Чужую разделить печаль И муки тяжкого страданья.

Плачет метель, как цыганская скрипка. Милая девушка, злая улыбка, Я ль не робею от синего взгляда?

Мне грустно на тебя смотреть, Какая боль, какая жалость! Знать, только ивовая медь Нам в сентябре с тобой осталась.

«Счастье,- говорил он,- Есть ловкость ума и рук. Все неловкие души За несчастных всегда известны.

Но и все ж, теснимый и гонимый, Я, смотря с улыбкой на зарю, На земле, мне близкой и любимой, Эту жизнь

Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком.

Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую

Будто жизнь на страданья моя обречёна; Горе вместе с тоской заградили мне путь; Будто с радостью жизнь

Отрывок из поэмы При луне хороша одна, При солнце зовет другая. Не пойму я, с какого вина Захмелела душа молодая?

Не видать за туманною далью, Что там будет со мной впереди, Что там… счастье, иль веет печалью, Или отдых

И надо мной звезда горит, Но тускло светится в тумане, И мне широкий путь лежит, Но он заросший весь

И так всегда. За пьяною пирушкой, Когда свершается всех дней круговорот, Любой из нас, приподнимая кружку

Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?

Пускай я порою от спирта вымок, Пусть сердце слабеет, тускнеют очи, Но, Гурвич! взглянувши на этот снимок

Думы печальные, думы глубокие, Горькие думы, думы тяжелые, Думы, от счастия вечно далекие, Спутники жизни

Не жалею вязи дней прошедших, Что прошло, то больше не придет. И луна, как солнце сумасшедших, Тихо ляжет

Перо не быльница, Но в нем есть звон. Служи, чернильница, Лесной канон. О мати вечная, Святой покров.

Я ль виноват, что я поэт Тяжелых мук и горькой доли, Не по своей же стал я воле — Таким уж родился на свет.

К теплому свету, на отчий порог, Тянет меня твой задумчивый вздох. Ждут на крылечке там бабка и дед Резвого

Но эта пакость — Хладная планета! Ее и в триста солнц Пока не растопить! Вот потому С больной душой поэта

Пушистый звон и руга, И камень под крестом. Стегает злая вьюга Расщелканным кнутом. Шаманит лес-кудесник

Вот такой, какой есть, Никому ни в чем не уважу, Золотою плету я песнь, А лицо иногда в сажу.

Пил я водку, пил я виски, Только жаль, без вас, Быстрицкий. Нам не нужно адов, раев, Только б Валя жил Катаев.

Нет сил ни петь и ни рыдать, Минуты горькие бывают, Готов все чувства изливать, И звуки сами набегают.

Небо сметаной обмазано, Месяц как сырный кусок. Только не с пищею связано Сердце, больной уголок.

Тогда впервые С рифмой я схлестнулся. От сонма чувств Вскружилась голова. И я сказал: Коль этот зуд проснулся

Сердце вином не вымочу. Милому Евдокимочу, Пока я тих, Эта книга и стих.

Кто скажет и откроет мне, Какую тайну в тишине Хранят растения немые И где следы творенья рук?

Милый Вова, Здорово. У меня не плохая «Жись», Но если ты не женился, То не женись.

Колокольчик среброзвонный, Ты поешь? Иль сердцу снится? Свет от розовой иконы На златых моих ресницах.

Снежная равнина, белая луна, Саваном покрыта наша сторона. И березы в белом плачут по лесам. Кто погиб здесь?

Низкий дом без меня ссутулится, Старый пёс мой давно издох. На московских изогнутых улицах Умереть, знать

Сочинитель бедный, это ты ли Сочиняешь песни о луне? Уж давно глаза мои остыли На любви, на картах и вине.

Звездочки ясные, звезды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звезды, таящие мысли глубокие

Эх, жизнь моя, Улыбка девичья. За Гольдшмита пьем И за Галькевича. Будет пуст стакан, Как и жизнь пуста.

Места нет здесь мечтам и химерам, Отшумела тех лет пора. Всё курьеры, курьеры, курьеры, Маклера, маклера, маклера.

В тебе надежды наши Не сбылись, И на душе С того больней и горьше, Что у отца Была напрасной мысль, Чтоб

Плачет девочка-малютка у окна больших хором, А в хоромах смех веселый так и льется серебром.

Слушай, поганое сердце, Сердце собачье мое. Я на тебя, как на вора, Спрятал в руках лезвие.

В этом мире я только прохожий, Ты махни мне весёлой рукой. У осеннего месяца тоже Свет ласкающий, тихий такой.

Прощай, Баку! Тебя я не увижу. Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг. И сердце под рукой теперь больней

Но и все же душа не остыла, Так приятны мне снег и мороз, Потому что над всем, что было, Колокольчик

И теперь уж я болеть не стану. Прояснилась омуть в сердце мглистом. Оттого прослыл я шарлатаном, Оттого

Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам белый перезвон. Тянется деревня с праздничного сна

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель, Перстень счастья ищущий во мгле, Эту жизнь живу я словно кстати

Вечером синим, вечером лунным Был я когда-то красивым и юным. Неудержимо, неповторимо Все пролетело.

Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем, Нищий лишь просит участья… Глупое сердце, не бейся.

До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает

Голубая кофта. Синие глаза. Никакой я правды милой не сказал. Милая спросила: «Крутит ли метель?

Упоенье — яд отравы, Не живи среди людей, Не меняй своей забавы На красу бесцветных дней. Всe пройдeт

Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду

Не буди того, что отмечталось, Не волнуй того, что не сбылось,- Слишком раннюю утрату и усталость Испытать