стихи о художниках

Слон-живописец написал пейзаж, Но раньше, чем послать его на вернисаж, Он пригласил друзей взглянуть

Художник видит так. Поэт глядит иначе, Бесформенное облекая в плоть, В гармонию сливать удачу с неудачей

Живописцы, окуните ваши кисти в суету дворов арбатских и в зарю, чтобы были ваши кисти, словно листья

Был и я художником когда-то, Хоть поверить в это трудновато. Покупал, не чуя в них души, Кисти, краски

Как нарисовать портрет ребёнка? Раз! – и убежит домой девчонка, И сидеть мальчишке надоест.

Блокада. Ночь. Забитое окно, Мигающих коптилок тусклый свет. Из мрака возникает полотно. Художник пишет

Художник, воспитай ученика, Сил не жалей его ученья ради, Пусть вслед твоей ведет его рука Каракули по

Хрустя по серой гальке, он прошел Покатый сад, взглянул по водоемам, Сел на скамью… За новым белым домом

Он верил в свой череп. Верил. Ему кричали: «Нелепо!» Но падали стены. Череп, Оказывается, был крепок.

Бог создал мир из ничего. Учись, художник, у него,- И если твой талант крупица, Соделай с нею чудеса

Неизвестный художник давнишнего века — Может, был он известен, но в узком кругу — Написал на холстине

Художники в широком смысле – Поэты, трагики, певцы, – Одни довольно быстро скисли, Другие, право, молодцы.

Не тщись, художник, к совершенству, Поднять резец искривленной рукой, Но выточи его, покрой изящным златом

Художник Писал свою дочь, Но она, Как лунная ночь, Уплыла с полотна. Хотел написать он Своих сыновей

Если художник неподкупный — Так распишет, что ой-ой. Он любой душе преступной Воздавать привык с лихвой.

Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано Души изменчивой приметы Переносить на полотно.

Кисть художника везде находит тропы. И, к соблазну полисменов постовых, Неизвестные художники Европы

Художник, незнакомый с поощреньем, А знаешь ли? В тени пожить не грех: Не ослепляясь счастья опереньем

Да, Апеллесом ты не стал, И всё же ты — живописал! Пускай не кистью, Пусть — пером, Но, как за тучей

Художник нам изобразил Глубокий обморок сирени И красок звучные ступени На холст как струпья положил.

Вот моя клетка — стальная, тяжелая, Как золотая, в вечернем огне. Вот моя птица, когда-то веселая, Обруч

Рисовать я буду! Рисовать я буду, Каждому рисунку Радуясь, как чуду! Что я нарисую? Девочку босую И в

Понаблюдаем за экраном, а холст пусть ждет своей поры, как будто мы в игру играем, и вот Вам правила игры.

Художник медлит, дело к полдню. Срок сна его почти истек. Я голосом моим наполню его безмолвный монолог.

Итог увяданья подводит октябрь. Природа вокруг тяжела, серьезна. В час осени крайний — так скучно локтям

Не слушай их, когда с улыбкой злою Всю жизнь твою поставят на позор, И над твоей венчанной головою Толпа

Совсем не тот таинственный художник, Избороздивший Гофмановы сны,— Из той далекой и чужой весны Мне чудится

Мне все твоя мерещится работа, Твои благословенные труды: Лип, навсегда осенних, позолота И синь сегодня

Ты кричишь, что я твой изувер, и, от ненависти хорошея, изгибаешь, как дерзкая зверь, голубой позвоночник и шею.

И березы худыми Руками качали, И коровы мычали, И люди кричали.

привыкнув ко всем безобразьям искал я их днем с фонарем но увы! износились проказы не забыться мне ни на чем!

Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель! Вечно носились они над землею, незримые оку.

Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую: Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе: Сколько

Все впечатленья в звук и цвет И слово стройное теснились, И музы юношей гордились И говорили: «Он поэт!