стихи о песне

Это не песни — это намеки; Песни невмочь мне сложить: Некогда мне эти беглые строки В радугу красок рядить;

Сейчас только песни звучали В саду над уснувшей рекой И светлые звуки бежали В погоню за светлой волной.

Начинается песня эта На делянке, там, где костер, В дым кудлатый сверху одетый, Лапы жаркие распростер.

Человеку холодно без песни На земле, открытой всем ветрам. Я не знаю: в мире место есть ли, Где не верят

Пока еще звезды последние не отгорели, вы встаньте, вы встаньте с постели, сойдите к дворам, туда, где

«Споет ли мне песню веселую скальд?» Спросил, озираясь, могучий Освальд. И скальд выступает на царскую

Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья…

Его просили дети, безусловно, Чтобы была улыбка на лице, Но он меня прослушал благосклонно И даже аплодировал в конце.

Чудных три песни нашел я в книге родного поэта. Над колыбелью моею первая песенка пета. Над колыбелью

Болящий дух врачует песнопенье. Гармонии таинственная власть Тяжелое искупит заблужденье И укротит бунтующую страсть.

Я эти песни написал не сразу. Я с ними по осенней мерзлоте, С неначатыми, по-пластунски лазил Сквозь

Душистый дух бездушной духоты Гнилой, фокстротной, пошлой, кокаинной. Изобретя особый жанр кретинный

В диссонах Пуччини броско Любила (финал на откосе!) Певица Флория Тоска Художника Каварадосси.

То будет время наших внуков, Иной властитель дум придет… Отселе слышу новых звуков Еще не явленный полет.

И они в звуках песни, как рыбы в воде, Плавали, плавали! И тревожили ночь, благовонную ночь, Звуками, звуками!

Пришел и требует: — Давай мне песен! Вот человек! Ведь в этом прямо весь он: Когда он грустен — дай веселых

Что песня? Из подполья в поднебесье Она летит. На то она и песня. А где заснет? А где должна проснуться

Песне что — звенеть на вольной воле, До звезды вытягивая нить. Только мне какой-то смутной боли, Что

Она поёт — и звуки тают, Как поцелуи на устах, Глядит — и небеса играют В ее божественных глазах;

Песня меня научила свободе, Песня борцом умереть мне велит. Жизнь моя песней звенела в народе, Смерть

Мир эстрады, как прежде, неистов. Только есть измененье в судьбе: Выбегают на сцену «артисты» — Аплодируют…

Жизнь моя, как исповедь. Песня, как признание. Надо было выстрадать Главное свидание… Радость и страдание

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа. Нам пели Шуберта — родная колыбель! Шумела мельница, и в

Есть три заветных песни у людей, И в них людское горе и веселье. Одна из песен всех других светлей —

Лакированный, пузатый, Друг мой, нежный и певучий, Итальянская мандола — Восемь низких гулких струн…

Натянулись гитарные струны, Сердце ждет. Только тронь его голосом юным— Запоет! И старик перед хором

Песни, песни, о чем вы кричите? Иль вам нечего больше дать? Голубого покоя нити Я учусь в мои кудри вплетать.

Нет, не жди ты песни страстной, Эти звуки — бред неясный, Томный звон струны; Но, полны тоскливой муки

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт

Посвящены С-е Г-е К. 1 Книга старинная, книга забытая, Ты ли попалась мне вновь — Глупая книга, слезами

Женский голос, как ветер, несется, Черным кажется, влажным, ночным, И чего на лету ни коснется, Всё становится

Она сначала обожжет, Как ветерок студеный, А после в сердце упадет Одной слезой соленой. И злому сердцу

Вот тебе старые песни поэта — Я их слагал в молодые года, Долго таил от бездушного света, И, не найдя

Май на дворе… Началися посевы, Пахарь поет за сохой… Снова внемлю вам, родные напевы, С той же глубокой тоской!

Как сроднились вы со мною, Песни родины моей, Как внемлю я вам порою, Если вечером с полей Вы доноситесь

В поле чистом серебрится Снег волнистый и рябой, Светит месяц, тройка мчится По дороге столбовой.

Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный. Увы!

Я Лилу слушал у клавира; Ее прелестный, томный глас Волшебной грустью нежит нас, Как ночью веянье зефира.