Сэмюэл Тейлор Кольридж:
«Ни один великий поэт не может не быть одновременно и большим философом.»
Джеймс Дуглас Моррисон:
«Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.»
Акутагава Рюноскэ:
«Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.»
Мигель де Сервантес:
«Поэзия подобна нежной и юной деве, изумительной красавице, которую стараются одарить, украсить и нарядить многие другие девы, то есть все остальные науки, и ей надлежит пользоваться их услугами, им же — преисполняться ее величия. Но только дева эта не любит, чтобы с нею вольно обходились, таскали ее по улицам, кричали о ней на площадях или же в закоулках дворцов. Она из такого металла, что человек, который умеет с ней обходиться, может превратить ее в чистейшее золото, коему нет цены.»
Оскар Уайльд:
«Вся скверная поэзия порождена искренним чувством. Быть естественным — значит быть очевидным, а быть очевидным — значит быть нехудожественным.»
Поль Элюар:
«Цель поэзии — полезная правда.»
Валерий Яковлевич Брюсов:
«Поэтический талант дает многое, когда он сочетается с хорошим вкусом и направляется сильной мыслью. Чтобы художественное творчество одерживало большие победы, необходимы для него широкие умственные горизонты. Только культура ума делает возможной культуру духа.»
Сэмюэл Джонсон:
«Знание предмета для поэта то же, что прочность материала для архитектора.»
Перси Биши Шелли:
«Поэты — непризнанные законодатели мира.»
Мигель де Сервантес Сааведра:
«Не следует обращать внимания на крохотные пятнышки на лучезарном солнце: пусть лучше подумают о том, сколько пришлось пободрствовать Гомеру, чтобы создать произведение, в котором так много света и так мало теней.»
Георгий Валентинович Плеханов:
«Когда поэту не нужен и не понятен окружающий его человеческий мир, то он сам остается ненужным и непонятным для окружающего человеческого мира.»
Осип Мандельштам:
«Эти ваши стихи можно удалить из моего мозга только хирургическим путем.»
Вильгельм Дильтей:
«Нельзя постичь жизнь поэта без знания процесса воображения.»
Томас Стернз Элиот:
«Истинная поэзия воспринимается прежде, чем понимается.»
Бенедетто Кроче:
«В поэзии нет фактов, а есть слова, нет реальности, а есть образы.»
Аристотель:
«Историк и поэт отличаются друг от друга не речью — рифмованной или нерифмованной, их отличает то, что один говорит о случившемся, другой же о том, что могло бы случиться. Поэтому в поэзии больше философского, серьезного, чем в истории: ибо она показывает общее, тогда как история только единичное.»
Ян Райнис:
«Поэзия и искусство — это особая форма не только выражения, но и познания.»
Александр Александрович Бестужев:
«Да, да, в стихах моих знакомых Собранье мыслей — насекомых!»
Владимир Галактионович Короленко:
«Поэтический язык — краткий, сжатый, картинный и музыкальный.»
Александр Пушкин:
«Если век может идти себе вперёд, науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться, — то поэзия остается на одном месте, не стареет и не изменяется. Цель её одна, средства те же. И между тем как понятия, труды, открытия великих представителей старинной астрономии, физики, медицины и философии состарились и каждый день заменяются другими, произведения истинных поэтов остаются свежи и вечно юны.»
Дон Маркис:
«Поэзия — это то. что увидел Мильтон, когда ослеп.»
Чарльз Лэм:
«Истинный поэт грезит наяву, только не предмет мечтаний владеет им, а он — предметом мечтаний.»
Аристотель:
«Поэзия — удел человека или одаренного, или одержимого.»
Ролан Барт:
«Поэтическое воображение по сути своей не формирует, а деформирует образы.»
Стефан Малларме:
«Стихи делают не из мыслей, мой дорогой. Стихи делают из слов.»
Джордж Ноэл Гордон Байрон:
«Нельзя вблизи сидящих на престоле Стоять певцу.»
Лев Луни.:
«Бывают хорошие стихи, плохие стихи и стихи как стихи, последние ужаснее всего.»
Мэтью Арнольд:
«Что может быть хуже для прирожденного поэта, чем родиться в век разума!»
Антон Дельвиг:
«Цель поэзии – поэзия.»
Лидия Обухова:
«Поэзия — это первоначальная попытка расковать немоту мысли.»
Георг Кристоф Аихтенберт:
«У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума.»
Джон Кейдж:
«Мне нечего сказать, и я говорю это, это и есть поэзия.»
Перси Биши Шелли:
«Поэзия — памятник, в котором запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов.»
Леонид Латынин:
«Что касается поэзии, она всего лишь тень во времени, которая естественным образом повторяет форму нашего сумеречного сознания.»
Альберто Моравиа:
«Что мне нравится у поэтов – это поэзия.»
Борис Слуцкий:
«И что такое поэзия, пусть даже не хорошая, а просто ― поэзия? Какие знаки различия носит Медный Всадник?»
Джон Китс:
«В свой час своя поэзия в природе.»
Томас Стернз Элиот:
«Поэзия — превращение крови в чернила.»
Сэмюэл Кольридж:
«Проза – это слова в наилучшем порядке, а поэзия – наилучшие слова в наилучшем порядке.»
Бенджамин Джонсон:
«Не всякий, кто может писать стихи, — поэт.»
Иван Хемницер:
«Науки все корысть на свет произвела, Поэзия одна от чувств произошла.»
Александр Сумароков:
«Поэзия ― любовной страсти дочь И ею во сердцах горячих укрепилась, Но ежели осёл когда в любви горит, Горит, но на стихах о том не говорит.»
Владимир Галактонович Короленко:
«Стих прежде всего — гармония.»
Сергей Бонди:
«Ранние стихи Лермонтова, к сожалению, дошли до нас.»
Лев Карсавин:
«Поэт — дитя, он смеется лучшим в мире смехом — смехом сквозь слезы.»
Новалис:
«Поэзия – это проза среди искусств.»
Генрих Гейне:
«Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.»
Пол Четфилд:
«Поэзия — музыка мысли, доносимая до нас в музыке языка.»
Шарль Бодлер:
«Поэзия …имеет целью только самое себя. Другой цели она иметь не может… Это не значит, что поэзия не должна облагораживать нравы, …что ее конечный результат не должен возвышать человека над уровнем обыденных интересов, сказать такое — было бы явной нелепостью. Я только утверждаю, что если поэт преследовал моральную цель, то он ослабил свою поэтическую силу, и . . . его произведение будет неудачно. Поэзия, под страхом смерти или упадка, не может ассимилироваться со знанием и моралью.»
Федерико Гарсиа Лорка:
«Поэтический образ — это всегда трансляция смысла.»
Антоний Слонимский:
«Стихи могут быть без ритма, стихи могут быть без рифмы, стихи могут быть без смысла. — но нельзя, чтобы все сразу в одном стихотворении.»
Марселен Бертло:
«Искусство и поэзия достигают полного развития только благодаря тесному союзу их руководящих представлений с теми познаниями о природе и реальности, которые достигнуты наукой.»
Верлибр:
«Верлибр, победа разума над размером.»
Альфред Адлер:
«Поэты лгут, но их ложь приятна.»
Сирил Конноли:
«Романтик – это неудавшийся священник, а романист – неудавшийся поэт.»
Вольтер:
«Поэзия — музыка души.»
Жан Кокто:
«Поэзия — это религия без надежды.»
Роберт Линд:
«Времена великих прозаиков наступали тогда, когда мужчины брились. Времена великих поэтов наступали тогда, когда мужчины носили бороды.»
Демокрит:
«Все, что поэт пишет с божественным вдохновением и святым духом, то весьма прекрасно.»
Морис Бланшо:
«Поэзия стала повседневностью.»
Людвиг Витгенштейн:
«Чтобы наслаждаться творчеством поэта, надо, я полагаю, любить и ту культуру, к которой он принадлежит.»
Хенрик Эльиенберг:
«Поэзия — чувство, закованное в броню размера и рифмы.»
Анатолий Васильевич Луначарский:
«Поэзия не может не быть поэзией своего времени и должна быть ею. Но тот, кто выражает черты своего времени, роднящие его с будущим, оказывается бессмертным.»
Константин Георгиевич Паустовский:
«Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель.»
Константин Мелихан:
«Первым поэтом был тот, кто сравнил женщину с цветком, а первым прозаиком – тот, кто сравнил женщину с другой женщиной.»
Джозеф Аддисон:
«Остроумно написанный памфлет точно отравленная стрела, которая не только наносит рану, но и делает ее неизлечимой.»
Лазарь Лагин:
«Хороших стихов мало у кого много.»
Анатоль Франс:
«Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.»
Томас Бабингтон Маколей:
«Анализ — не дело поэта. Его призвание — воспроизводить, а не расчленять.»
Осип Брик:
«Отличие хороших стихов от плохих. В хороших стихах запоминаются хорошие строчки, а в плохих —плохие.»
Никола Буало:
«Один безупречный сонет стоит длинной поэмы.»
Поль Валери:
«Стихотворение есть растянутое колебание между звуком и смыслом.»
Эмиль Мишель Чоран:
«Ветер, который так прекрасно замещает музыку и поэзию. Странно, что в краях, где он дует, ищут каких-то других средств выражения.»
Эмиль Золя:
«Великая поэзия нашего века — это наука с удивительным расцветом своих открытий, своим завоеванием материи, окрыляющая человека, чтоб удесятерить его деятельность.»
Шарль Рамю:
«Поэт — самое одинокое и наименее одинокое существо на свете.»
Игорь Субботин:
«Поэт — лишь перо в руках окрылённой души.»
Максим Горький:
«Прославим поэтов, у которых один бог — красиво сказанное бесстрашное слово правды.»
Перси Биш Шелли:
«Поэт смотрит на пороки современников как на временное облачение для своих созданий, прикрывающее, но не скрывающее их извечную гармонию.»
Инна Гофф:
«У поэтов стихи, как дети, рождаются от женщин.»
Платон:
«Поэт — существо легкое, крылатое и священное, и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка.»
Генрих Гейне:
«Весь мир надорван по самой середине. А так как сердце поэта — центр мира, то в наше время оно тоже должно самым жалостным образом надорваться. В моем сердце прошла великая мировая трещина.»
Уильям Шекспир:
«Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес.»
Лев Николаевич Толстой:
«Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает Настоящий поэт сам невольно и страданьем горит, и жжет других, и в этом все дело.»
Михаил Савояров:
«Поэзия ― она как рвота. Попробуй, удержи её, Зажми хоть рот, стяни живот, Но всё равно прорвётся, пронесёт. И дырочку ― найдёт.»
Мурасаки:
«Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.»
Вергилий Марон Публий:
«Я не стремлюсь охватить своими стихами все.»
Иосиф Бродский:
«Поэт – средство существования языка.»
Ралф Уолдо Эмерсон:
«Стихотворение должно состоять из строк, каждая из которых — стихотворение.»
Ромен Роллан:
«Поэзия (как ошибочно считают люди наивные или пресыщенные) заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.»
Гораций:
«Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на все что угодно.»
Тадеуш Рицгер:
«От поэта часто остается одно-единственное стихотворение. Жаль, что неизвестно заранее, какое именно, а то бы можно было не писать всех остальных.»
Михаил Гаспаров:
«Мы уже в том возрасте, когда любят не поэтов, а стихотворения.»
Платон:
«Кто идет к вратам поэзии, не вдохновленный музами, воображая, что одно искусство сделает его поэтом, тот и сам несовершенен, и поэзия его — ничто в сравнении с поэзией вдохновленного.»
Жан Расин:
«Поэты имеют то общее с еретиками, что они всегда защищают свои произведения, но что совесть их никогда не оставляет их в покое.»
Афанасий Фет:
«Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой, с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик.»
Роберт Браунинг:
«Ты хочешь, чтобы твои песни не умерли? Пой о сердце человека.»
Давид Самойлов:
«Поэзия должна быть странной, Шальной, бессмысленной, туманной И вместе ясной, как стекло, И всем понятной, как тепло.»
Йохан Хёйзинга:
«Любая древняя поэзия есть вместе с тем и в тоже самое время культ, праздничное увеселение, коллективная игра, проявление искусности, испытание или загадывание загадок, мудрое поучение, переубеждение, околдовывание, ясновидение, пророчество, состязание.»
Илья Эренбург:
««Шуми левкой и резеда. С моей душой стряслась беда. С душой моей стряслась беда, Шуми левкой и резеда». Все понимают, что левкой не дуб и резеда не липа, шуметь они не могут. И всё-таки это хорошо, а почему хорошо, объяснить невозможно: такова поэзия. И, вспоминая Есенина, я всегда думаю: был поэт…»
Михаил Аркадьевич Светлов:
«Поэзия — моя держава, Я вечный подданный ее.»
Анна Андреевна Ахматова:
«Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда.»
Готхольд Эфраим Лессинг:
«Я давно уже считал, что двор — не место для поэта, который должен изучать природу. Но если пышность и этикет превращают людей в машины, то обязанность поэта — снова сделать из этих машин людей.»
Овидий:
«Стихи удаются, если созданы при душевной ясности.»
Уистен Хью Оден:
«Отец стихотворения — поэт, мать — язык.»
Михаил Зощенко:
«Маловысокохудожественные стихи.»
Жорж Батай:
«Поэт — не толпа, он неизлечимо одинок.»
Филодем из Гадары:
«Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.»
Халиль Джебран:
«Между ученым и поэтом простирается зеленый луг: перейдет его ученый — станет мудрецом, перейдет его поэт — станет пророком.»
Неизвестный автор:
«Негодование делает поэтом.»
Цицерон:
«Мы ведь знаем мнение величайших ученых, что разные отрасли знания требуют изучения и наставления, поэтическую же способность создает сама природа, и поэт творит из своего духа и в то же время как бы вдохновляется свыше.»
Ханс Георг Гадамер:
«Когда легко написать хорошее стихотворение — трудно сделаться поэтом.»
Генри Лонгфелло:
«Поэзия — это солнце, солнце с его темными пятнами и затмениями, освещающее весь мир.»
Элиас Канетти:
«Подлинные поэты встречаются со своими персонажами лишь после того, как создали их.»
Стивен Уоллес:
«Вся поэзия — экспериментальная поэзия.»
Роберт Бертон:
«Все поэты — безумцы.»
Джон Ките:
«Поэт — самая непоэтичная из божьих тварей, ибо он лишен своего липа: он вечно стремится заполнить собой инородное тело.»
Мацуо Басё:
«Мастера прошлого работали так старательно над поэзией хайкай, что им удавалось сочинить всего два или три хайку за всю жизнь. Для начинающего копировать природу легко — вот от чего они предостерегают нас.»
Валерий Уланов:
«Поэзия — союзное звучание слов, подчёркивающее ритмом своего звучания настроение излагаемой темы.»
Владимир Британишский ? Церковь в Дубровицах
Восемнадцатый век
возникает, как церковь в Дубровицах:
ни с того ни с сего посреди подмосковных дубрав.
Ты застыл, изумленный.
Теряешься взглядом в подробностях.
Обретаешь крыла и взлетаешь, равнину поправ.
Стены сплошь изукрашены пышно-причудливой
путаницей
то фигур, то цветов и плодов в их сплетенье густом,
а вершина увенчана и не шатром и не луковицей:
золоченой железной короной с железным крестом.
Что за мастер, чьей церковью
здешняя местность украсилась?
Крепостной ли строитель, свободный ли был человек?
Русский, немец ли он, итальянец? Поляк ли, украинец?
Я все книги смотрел, и нигде ничего о нем нет.
Но откуда б он ни был,
а храм его — весь белокаменный,
как Владимир и Суздаль, как храмы и домы в Москве.
Говорят, он семь лет воздвигал его, но не веками ли
здесь резьбой белокаменной зодчие тешились все?
А цветов и плодов не бывает таких в нашей местности:
виноградом и пальмой чарует нас дивная вязь,
виноградом и пальмой —
мечтой древнерусской словесности,
что на севере диком о пальме твердила, томясь.
Вот стоит эта церковь, прельщая нездешнею прелестью,
и глядит свысока на леса и Десну и Пахру.
Вся она — беззаконна. Должна была выглядеть ересью.
Но ее освятили: понравилась, видно, Петру.
А уж вкусу хозяина, князя Бориса Голицына,
угодила весьма. Блажь? Причуда? А может, символ?
Как московский боярин
в костюме мальтийского рыцаря,
как голландский корабль,
что с воронежской верфи сошел.
И Голицын — причудлив. Правитель Казани и Астрахани,
но любитель латыни и польской музыки знаток.
Винопийца, забавник,
но деятель нескольких царствований.
Хлебосол. И мздоимец. Добродушен. Гневлив и жесток.
То он судит-казнит, то ленивеет праздный в домашности.
Лает слуг и приказных. Любезен с австрийским послом.
Вольнодумец, гуляка,
но жизнь свою кончит в монашестве.
Он — Петра воспитал. О Петре еще рано. Потом.
А пока что — Голицын и эта вот церковь в Дубровицах.
Там, где быть Петербургу,— болотистые острова.
Да и здесь, на Москве, еще старое с новым поборется.
Еще ропщут стрельцы. Еще старая вера жива.
Скоро новое летосчисление будет. История
замерла на мгновение на повороте крутом.
Выходя из себя, вырастая в Россию, Московия
ищет выхода к морю. И к миру, который кругом.
Петр встает у руля. Закачает людей, как на палубе.
Новый город воздвигнется. Новый упрочится стиль.
Будут статуи, статуи Зимнего. И в Петропавловке
ангел будет венчать золоченый сверкающий шпиль.
Там. А здесь, под Москвой, не сознавший себя
и не названный,
но мучительно рвущийся быть и предстать во плоти,
так, с избытком таким, век вдруг выразился
восемнадцатый,
что ни разу потом столь препышно не мог расцвести.
С перехлестом (как Петр!). Чересчур. Но в надрывной
чрезмерности —
все, что было, что будет: и разинщина, и раскол,
Петербург и Полтавская битва и подвиг предерзостный
паренька, что с обозом в Москву за наукой ушел.
…Постоим возле церкви-пророчицы,
церкви-предвестницы,
церкви-знаменья: знаменья века, который грядет.
Зодчий выверил точно. Четыре пологие лестницы
чуть замедленным ритмом
готовят стремительный взлет.
Как вам это стихотворение?
Сожалеем, но у нас пока нет этого стихотворения в аудиоформате.
Если Вы хотели его услышать, напишите, пожалуйста, в комментариях и мы постараемся оперативно подготовить запись.
Благодарим за понимание!
Анализ стихотворения
Вот что нашлось на YouTube по этому запросу
Сожалеем, если Вы не нашли на нашем сайте то что искали. Помогите нам стать лучше, ответив на 2 вопроса.
Также вы можете заказть анализ стихотворения у нас, заполнив форму.
Другие произведения автора
Владимир Британишский ? Поезд шел в Симферополь, на летнюю практику, в Крым
Владимир Британишский ? Я ночевал у стариков
Владимир Британишский ? Это даже немножко нелепо
Владимир Британишский ? То лепестки цветка
Владимир Британишский ? Старый мир
Владимир Британишский ? Ручей
Владимир Британишский ? Конюшенная церковь
Владимир Британишский ? Сибирь
Владимир Британишский ? Косогор
Владимир Британишский ? Коптилки многолетний свет
Другие стихи русских поэтов